Остаться собой
Шрифт:
Раздавшийся следом горький смешок совершенно определенно намекал на печальную шутку в словах незнакомца.
– Послушай, меня тут так спеленали, не видно – пояс выпотрошили или нет?
– На месте. Они же не грабители, а фанатики. Вот что от трапезы скотины останется, то подберут, а раньше ни-ни.
– Ты о чем, какая трапеза?
В ответ
– Я ж тебе только что про обряд говорил!
– И? Обрядов много.
– Вот чудак-человек!
– Я не человек, - недовольно буркнул целитель.
– Поговорка такая. Хорошо, чудак-сид, хотя вы, крылатые, все немного не от мира сего. Про вожака Кровавых волков слышал, надеюсь? А про скандал, разразившийся пару лет назад в Племени Ветров?
– Про волка – да, - жрец улыбнулся. На ловца и зверь бежит. – Скандалами кочевников как-то не интересуюсь.
– Старейшина их, дедок слишком уж хитропопый. Чтоб не страдало всё кочевье, заключил договор с Хозяйкой Степи. Он регулярно поставляет жертвы – юношу и девушку, а ее ручная тварь больше никого не трогает. И всё было бы просто замечательно, но тут заезжий герой проникся сочувствием, встретив посланного на смерть воина. Немного пошалил, шавку обидел, народные волнения устроил. Старейшина чуть поста не лишился… вместе с головой. Герой, довольный совершенным подвигом, поехал дальше искать приключений. Кочевники же, по здравом рассуждении, пришли к выводу, что идея была правильной, только надо не своих в жертву, а приезжих. Вот и ловят теперь зазевавшихся одиноких путников на корм скотине.
– И кому из нас предназначена роль девушки? – сквозь зубы процедил целитель, чувствуя, как ярость застилает глаза кровавой пеленой.
– Отгадай с трех раз, - собеседник засмеялся, наблюдая за бурей чувств, проступивших на доселе спокойном лице товарища по несчастью, потом примирительно сказал. – Да успокойся уже, тварь с удовольствием лопает любого, вне зависимости от пола. Стариками только брезгует – жизненной силы в них мало, не наедается зверушка. С голодухи, трескала бы всех, а тут, пока есть выбор, харчами перебирает.
Жрец немного помолчал, затем поинтересовался:
– Оружие, рунки есть?
– Меч отобрали, на кастеты внимания не обратили. И рунки имеются. Только развязывать нас не станут.
– Это не проблема. Ты как, предпочел бы сразу смыться или останешься со мной погонять псинку?
Воин задумался.
– Кочевники не уйдут, пока тварь не нажрется. Полезут драться. Да и рук я уже не чувствую, боюсь ни помочь, ни удрать не смогу.
– Стрелков у них много? Про руки не переживай, будешь, как новенький.
–
– Так что скажешь? Не стесняйся – уйдешь, пойму и не обижусь. Мне рисунок боя тогда просто другой придется строить, поэтому я должен знать заранее.
– С тобой. – воин не верил, что сиду удастся их освободить, но вопреки доводам рассудка, его охватила безумная надежда – а вдруг получится?
За ними пришли почти на закате. Багровый диск солнца медленно опускался за горизонт, и в его прощальных лучах всё казалось было залито кровью. Кочевники привязали жертвы к специально вкопанному столбу, и отошли подальше. Случалось, что увлекшийся монстр пожирал и слишком близко оказавшегося зрителя. Раздался леденящий душу вой и вслед за ним показалась спешащая на кормежку гротескная и одновременно нелепая фигура, передвигающаяся на двух лапах. Этакая помесь голема с волком – плод фантазии свихнувшегося абстракциониста.
– Готов? – едва слышно прошептал жрец.
– Да,- так же тихо ответил воин.
И в тот же момент на него пролился яркий свет самого мощного исцеляющего заклинания, и ударила ветвистая молния, испепелившая веревки. Еще одна лечебная молитва полностью убрала все повреждения. Выхватив кастеты, парень изо всех сил врезал подбегающей твари прямо в нос. Вокруг волка-переростка заплясали огненные драконы.
Заскулив, тот отскочил, но удары продолжали сыпаться на него с ошеломляющей скоростью. Рванувшуюся было на помощь монстру толпу, остановила сначала призрачная золотистая голова льва оглушающим рыком, а затем и мощный удар бесчисленных молний, срывающихся с безоблачного неба. Тонкие бритвенно-острые перья плотной стеной понеслись следом, сея ужас и смерть. Оставшиеся в живых кочевники дрогнули, быстро развернули лошадей и, вовсю нахлестывая и колотя их пятками в бока, бросились прочь, спасая собственные шкуры.
Ярко-голубой поток целительной энергии в последний раз вспыхнул и погас. Воин вытер рукавом вспотевший лоб и, напоследок пнув поверженную тварь, повернулся к жрецу. Сид обвис на веревках, которыми его прикрутили к жертвенному столбу, и удерживался в вертикальном положении исключительно ими. Голова его свесилась на грудь, а длинные волосы полностью закрыли лицо. Грязно выругавшись, воин одним прыжком оказался рядом, перерезал путы, подхватил падающее тело и осторожно опустил на землю. Отвести в сторону мешающие пряди и аккуратно влить в рот эликсир, восстанавливающий магическую энергию, было делом, занявшим всего несколько ударов сердца. Он уже сталкивался с обмороками подобного рода и знал, какая именно помощь окажется самой действенной. Маги частенько не рассчитывают собственные силы, вычерпывая запас до дна. Сейчас эликсир подействует и парень очнется. Так и есть. Веки дрогнули, и вот уже затуманенный взгляд изумрудно-зеленых глаз пытается сфокусироваться на лице сидящего рядом человека.