Оставь её небу
Шрифт:
— Ты знаешь, Димыч, что я тебе скажу, — начал задумчиво Антон. — Может, я и ошибаюсь, но мне показалось, что я видел этого типа еще раз. Когда меня высадили в Курске и я стоял на платформе с ментами. Правда, очков и шляпы на нем уже не было, и на дворе стоял день, а не ночь. Черт его знает!
Вновь затрещали тормоза, и Дэнди схватил мальчишку за ворот рубашки.
— Врешь! Врешь, гнида!
— Нет, правда. И вот еще что! Тебя я тоже видел на станции. Ты ведь был там?… Твои глаза. Теперь я точно знаю,
У Дэнди выступил пот над верхней губой. Прерывистое дыхание, безумный взгляд. Несколько секунд он выглядел чудовищем, но вскоре обмяк и выпустил парня из рук.
— Ты прав, щенок, и я там был. Ты не ошибся. Значит, и его ты видел. Он ехал в поезде. Но почему я его не видел?
— Это произошло так быстро и неожиданно, что трудно зафиксировать момент. Он выглянул на секунду. Вагона за три по ходу поезда. Его голова высунулась из тамбура и тут же исчезла, так может только затвор фотокамеры срабатывать. Но мы друг друга сфотографировали. Я в этом уверен. Сейчас трудно сказать, вышел он или поехал дальше, но что-то я тогда подумал… Нет, не помню.
— Наверняка вышел. Он должен знать, как разворачиваются события. Непонятна цель. Он сам вывел меня из города, это он устроил побег! Чертовщина!
Мотор вновь тихо заурчал.
— Мне нужен телефон!
— Перед нами город.
— Вперед, только вперед, и мы прорвемся!
Дэнди жал на педаль. На его скулах ходили желваки, а глаза сверкали неестественным блеском.
Антону казалось, что во всем виноват только он один и никто больше. Если бы он не сел в этот поезд, то все остались бы живыми и здоровыми.
Машина остановилась возле ресторана «Белая ладья» у окраины города. Такое заведение трудно назвать рестораном, но на пути более крупной торговой точки не встречалось, и Дэнди притормозил у первой попавшейся.
В полуденную жару зал пустовал. Кучка официантов в штампованных пиджаках и бабочках устроилась за дальним столом. Окруженные табачной дымкой, они резались в карты.
Антону не очень-то хотелось заходить в зал, но Дэнди настоял на своем. Огромный здоровяк в сопровождении худощавого лохматика ворвались в зал, как матросы во дворец.
Дэнди направился к стойке бара, насторожив своим видом пухленькую, перемалеванную яркой косметикой буфетчицу.
— Дай-ка мне телефон, пончик! — рявкнул Дэнди, положив на стойку стодолларовую купюру. — Мне нужно дозвониться до Москвы. Я буду диктовать, а ты набирай. И хватит моргать, дура. Ты здесь таких денег за год не заработаешь.
Антон наблюдал за группой официантов, застывших в углу с картами в руках. Когда Дэнди закрывал рот, был слышен полет мухи у окна. На подмостках выступал один-единственный артист, но волей или неволей его наблюдали все присутствующие.
— Шевелись, газель раздутая. Время — деньги. Набирай междугородную. Ну?
Пухлые пальчики с ярко-красными ноготками принялись гонять телефонный диск. Спустя несколько минут им повезло, и они прорвались через перегруженную линию. Дэнди схватил трубку и принялся сотрясать воздух.
— Брось вилять хвостом, Джокер. Ты знаешь, кто пошел за мной следом, и ты знаешь, где мне ждать засаду. Колись. Я вернусь в Москву, когда вы обо мне забудете, и тогда я вспомню о тебе. Или ты мне друг, или враг.
Дэнди долго слушал ответ, затем бросил трубку.
— Поджали хвосты, засранцы! — Дэнди вынул из кармана еще одну стодолларовую купюру и, помахав ею в воздухе, сунул в нагрудный карман белого халатика буфетчицы. Женщина не могла произнести ни одного слова и боялась шевельнуться.
— Купи себе пончиков, булочка, а мне дай литр водки. Можешь налить по рюмке тем хмырям с картами. От халявы никто не отказывается. И скажи мне, где здесь ближайшая ночлежка с чистыми простынями?
— Гостиница «Звезда» на площади Ленина, а чуть дальше по шоссе гостиница «Маяк». Но дорогая.
— А мы на дешевок похожи?
Буфетчица вновь онемела.
Дэнди взял со стола две бутылки водки и рассовал их по карманам.
— «Маяк». Лады. Поплыли на огонь маяка, мой юный друг. Навстречу приключениям!
Гогоча на весь зал, здоровяк обнял приятеля, и они направились к выходу.
Перед гостиницей Дэнди притормозил, выскочил из машины и остановил прохожего. Щуплый мужичонка в спортивном трикотажном костюмчике с авоськой, из которой торчали пустые бутылки, не на шутку испугался. Дэнди отдал ему водку и тихонько постучал по плечу.
— Дерзай, мужик! Выпей во здравие рабов Божьих Антона и Дмитрия.
Мужичонка остался стоять с открытым ртом, а «фольксваген» помчался дальше.
Антон не удивился. Он решил, что на этом месте кончился первый акт. Вот только неясно чего — драмы, комедии, трагедии или фарса?
На четырехэтажном здании над козырьком тускнели побитые буквы: «Отель Маяк».
— В этом городе страдают манией величия. Один сарай назвали рестораном, другой амбар отелем. Но какое имеет значение, где подыхать?
Дэнди хлопнул Антона по плечу и припарковал машину у центрального входа.
— Оставим наживку здесь.
Фраза, на конце которой стояла жирная точка, не предвещала ничего хорошего.
9
Полковник посмотрел на Колесникова, как на таракана в тарелке с супом.
— У меня тут жена убитого была. Ну и сука! Она не хочет забирать труп из морга. Плевать ей на мужа. Сами хороните! Вот стерва! Взяла детей и уехала в деревню к матери. «Вы, — говорит, — его убили, вы и яму ему копайте, а у меня денег нет!» Гавкнула и ушла.