Оставь меня
Шрифт:
– Серьезно? Ты выгоняешь меня из дома? – начинаю нервничать. – И что же скажешь детям? Ты о них вообще думаешь? Или только о себе?
– Поражаешь, - отвечает со злостью Аня. – Ты меня просто поражаешь! Вспомнил о детях? А где ты раньше был, папаша? Удобно сейчас давить на святое и манипулировать темой, которая заденет каждую мать, только знаешь, со мной не прокатит. Когда я корчилась от боли, теряя нашего малыша, и набирала тебе десятки раз, в попытках дозвониться, ты даже не отреагировал. Ситуация могла быть любой, случись что-то с Пашей или Дашей, было бы
– Анют, пожалуйста, услышь меня, я раскаиваюсь, - к горлу подкатывает ком.
– Я тоже, Миш. Я тоже, - произносит дрожащим голосом. – Всегда нужно прислушиваться к своей интуиции, не зря я отшивала тебя годами, не желая верить в сверхчувства. Не было их никогда. Было желание догнать и схватить, как зверь устроил охоту на жертву и принципиально хотел заполучить меня, словно трофей. Раскаиваюсь, что в какой-то миг дала тебе шанс, поверила в любовь. Знаешь, что самое противное? Видеть ту, на кого ты меня променял. Это ведь ради нее ты предал меня, детей, да даже друга! Миш, может, вот она, любовь! – смотрит в глаза вопросительно.
– Перестань! Мерзко, что ты действительно веришь в то, что я могу полюбить женщину навроде Оли. Нет! Это страсть, желание отключиться, отвлечься, ни о каких чувствах речи нет, уверяю тебя. Физика. Справлял нужду и все, - откровенно делюсь.
– Хватит подробностей, меня сейчас вырвет. У людей есть мозги, тем мы и отличаемся от животного мира - умом, сообразительностью, способностью принимать решения. Нужно включать серое вещество и оценивать риски. Именно ты поставил на весы свою нужду и семью, и перевесило что? – повышает тон. – НУЖДА! Представляешь? Она оказалась важнее собственных детей, а про себя я даже молчу.
– Я не говорю, что прав, но я хочу иметь возможность все исправить.
– Нет, ты именно это мне тут и говоришь. Пытаешься проехаться по ушам, как тупоголовой дурочке, рассказывая, что мой холод и невнимание довели тебя, беднягу, до измены. Только все это ложь, обычная и неприкрытая ничем лапша слабого мужика, который не имеет силы признать свою ошибку. СВОЮ, Миша. Я не утверждаю, что идеальна, и никогда в жизни не претендовала на звание лучшая мать или жена, любовница, хозяйка и так далее. Я обычная женщина, которая по умолчанию достойна любви, тепла и уважения. Все, что я могла тебе дать, давала. И даже, сверх того, что могла. Если мое отношение и понятие семьи не вписывалось в твои рамки понимания, кто мешал поговорить? Кто? Не бегать по отелям, ублажая путану, а разобраться в собственной неудовлетворенности с женой и решить все вопросы?
– Аня, я пытался не раз, ты не желала беседовать на эти темы, замыкалась, избегала откровенных разговоров, - оправдываюсь, понимая в глубине души, что она права во многом, как бы ни было неприятно.
– Да чихать, что ты там пытался! Не подхожу? Собирай чемоданы, разводись и делай что угодно. Ты какого черта гадил там, где к тебе относились с открытой душой и сердцем? Любили, уважали, поддерживали? Нет, Миша. Не будет шансов, ничего не будет.
– Когда человек любит, он борется, а тебе словно плевать, - произношу с обидой. Ощущение, что Ане все равно на наш брак.
– Да, мне плевать, - отвечает ледяным голосом. – И я тебя не люблю, - добавляет после длительной паузы. – Люблю я себя и детей, а ты не достоин даже моего презрения. Только равнодушия.
Не в силах слышать слова о том, что ко мне нет чувств, я вылетаю из кабинета и покидаю ресторан. Пошел нахрен Фил и его разговоры, пошло все к черту.
Еду домой и на нервах закидываю свои вещи в чемодан, забираю папку, о которой мне пел еще на вечеринке Филипп Александрович, и покидаю квартиру. Возможно, Ане нужна передышка. Сейчас поживет одна, подумает и решится на то, чтобы дать мне шанс. Женщины импульсивны и свои решения меняют очень и очень часто.
Приезжаю в квартиру, которую снимаю для Оли, и скидываю ее вещи в чемоданы и сумки, бросаю все хаотично, не разбираясь, что к чему. Выставляю баулы за дверь и закрываюсь изнутри на замок, предварительно засунув ключ, чтобы не смогла открыть и войти в жилище.
Не будет больше грязи в моей жизни. Нет. Никаких Оль. Это все слишком затянулось.
Буквально через час слышу звонок в дверь. Не реагирую. Звонит телефон, конечно, это она.
– Надо что? – отвечаю без приветствия.
– В смысле? Дверь открой, почему ты выбросил мои вещи, я что шавка? И так проблем хватает из-за тебя и твоей гусыни, - начинает недовольно выговаривать.
– Слышишь, туалетная звезда, я тебя предупреждал по поводу оскорблений моей жены?
– Хватит нервничать и изводить меня! – не реагирует на претензию. – Дверь открой, не позорь. Стою тут с вещами, как идиотка, сейчас соседи начнут задавать лишние вопросы.
– ...хотя, - продолжаю, не вслушиваясь в ее ответ, - с тобой разговоры завершены. До тебя, похоже, не доходит, что происходит в моей жизни, и думаешь ты, конечно, только о себе и своем удобстве, - отсоединяюсь и выключаю мобильник.
Ольга не успокаивается и продолжает звонить в дверь. Через минут десять она переходит на удары. Глухой стук долбит полотно и визги любовницы требуют открыть.
На минут двадцать она притихает и, видимо, уходит. Однако, оказывается, это только начало. После агрессии Ольга решает действовать другим методом.
– Майкл, я же люблю тебя, - стучит в дверь и рыдает.
– Люблю! Открой. Умоляю, - бьет кулаками.
– Пошла отсюда вон, между нами все кончено, я буду возвращать жену, - рявкаю через закрытую дверь, не в силах больше слушать ее истерию.
– Ненавижу тебя! Чтобы и ты, и твоя жена, и дети – сгнили! Не будет вам счастья, уроды! – зло кричит на весь этаж.
Через часа два, утомленная собственным концертом, Оля исчезает. Сумки и чемоданы она так и оставляет под дверью. После всего того, что я увидел в папке с ее проделками в туалетах моего ресторана, хочется облиться дезинфектором и больше никогда не видеть эту дрянь.
Глава 23. Филипп. Аня
Знаю ли я, что такое боль?