Остерегайся 2. Возвращение
Шрифт:
Закидываю полотенце себе на шею и направляюсь к восьмому павильону. Кузина сказала, что будет там. Я быстро нахожу ее в сине-фиолетовом купальнике и Мориса, лежащих на шезлонгах. Подхожу к ним, и обращаю на себя внимание покашливанием.
Опустив солнцезащитные очки, она садится прямо и хмурится.
— Эйс, отодвинься. Ты загораживаешь солнце!
— Загораешь? — Сажусь рядом с ней. — С какого чуда?
— Как я уже говорила, — вздыхает она, переворачиваясь на живот, — многое изменилось с тех пор, как ты пропал.
—
Морис отходит к автомату за кока-колой, по ходу говоря:
— Дети везде. Здесь даже нет сраного пива. Вода, Кола и соки — все, что у нас есть. — Я принимаю бутылку, откручиваю колпачок и делаю глоток.
— Бьянка, что, черт возьми, мы здесь делаем?
— Я загораю, — бормочет она.
— В аквапарке? Не могла полежать на пляже?
Она кладет руки под голову.
— Неа.
Я встаю, сжимая губы, проходясь по ней взглядом.
— Не трать мое гребаное время.
Бьянка быстро садится и хватает меня за локоть. Я пристально смотрю на нее.
— Можешь ли ты хоть на одну гребаную секунду раскинуть мозгами? — шипит она, пытаясь говорить как можно спокойнее. — Аквапарк. Куча детей. Черт возьми, зачем мне здесь быть, Эйс? В моей жизни есть только один ребенок... и он связан с тобой и со мной.
Стараюсь не выказывать удивление, но сердце предает меня. Я смотрю вокруг, когда она отпускает мою руку, но не вижу их. Оглядываюсь. Нету. Я вновь смотрю на Бьянку.
— Где?
— Он пошел за мороженым с Лонни. Они скоро вернутся. — Бьянка указывает головой на шезлонг за своей спиной. — Сядь. Потерпи.
— Лондон еще не готова познакомить меня с ним.
— Она согласилась. Мы говорили об этом по дороге сюда. — Она смотрит мимо меня, и я вижу, что выражение ее глаз смягчается. Взглянув через плечо, я вижу Лондон в черно-белом бикини.
Ее кожа блестит от масла. Она смеется с Эйденом, но, когда поднимает взгляд и замечает меня, улыбка сползает с ее губ. Ее взгляд мечется между Бьянкой и мной.
Я смотрю прямо на нее.
Она ошеломляет. Ее загорелая кожа сверкает. Ее полная грудь подпрыгивает с каждым шагом. Уверен, что и задница отлично смотрится. Лонни сексуальна, как никогда.
Наконец, они подходят к нам, и я наконец-то обращаю внимание на Эйдена.
Мой сын.
Я остаюсь неподвижным, когда он смотрит на меня, и не могу поверить, но он мне улыбается. Не знаю почему, но я ожидал худшего. Я удивленно рассматриваю его. Большой и красивый, как и его мать. Пухлые маленькие щеки и вьющиеся волосы.
Он совершенен.
— Что у тебя на шее? — спрашивает он, дотронувшись до татуировки. Я непреднамеренно отодвигаюсь назад, не привыкший к прикосновениям без предупреждения. Он отдернул руку, изучая меня.
— Эйден, — шепчет Лондон, отводя его от меня.
Игнорируя ее, он говорит:
— Я — Эйден. — Он вытаскивает руку из руки Лондон и подходит ближе. Я моргнул, не зная, что сказать. У меня в голове уже был план
Он не шевелится, и смотрит на меня своими большими карими глазами. Очевидно, он чувствует себя комфортно рядом со мной. Он улыбается. Мой ребенок, улыбается мне? Я никогда не думал, что увижу это.
— Все хорошо. Я — Эйс.
— Эйссс. — Он повторяет мое имя, и я смеюсь. — Вас здесь не было?
— Нет, — говорю я, глядя на Лондон, которая выглядит крайне обеспокоенно. — Не было. Я только что пришел.
— О. — Он разворачивается к водным горкам и фонтанам. Затем смотрит на Лондон, но хватает мою руку. Я вздрогнул, его жест совершенно неожиданный. Затем он произносит: — Можно Эйсу пойти с нами?
Смущенная Лондон смотрит на Эйдена и на меня, затем на Бьянку. Краем глаза, я замечаю кивок Бьянки. С каких это пор Бьянка стала доверенным лицом Лондон? Кажется, действительно что-то изменилось.
— Я могу пойти с вами? — Я смотрю на Лондон, и губы самопроизвольно расплываются в довольную улыбку.
— Э-э... конечно, сынок, — говорит она Эйдену. — Он может пойти.
Малыш улыбается и смотрит на меня, сжимая мою руку.
— Пойдем! — Он дергает меня, и я чувствуя себя одновременно неловко и радостно. Он нравится мне. Он верит, что я пойду. Может, глубоко внутри, он знает, что у нас есть что-то общее.
Эйден выпускает мою руку и направляется к мелкой части бассейна. Я иду за ним мимо Лондон, но она хватает меня за руку.
— Не говори ему, кто ты, Эйс.
— А если я сделаю это?
Она смотрит мне в глаза, и в ее глазах я вижу гнев.
— Тогда я никогда не заговорю с тобой снова. Уж поверь. Еще рано.
Я смотрю на нее, понимая, что она не верит в то, что я сдержу слово.
— Ты меня недооцениваешь, Красная, — я шепчу ей на ухо. — Неужели ты подумала, что я бы смутил его? Мы же договорились. Поверь мне. — Облегчение заменяет гнев в ее глазах, и она отступает, глядя на Эйдена, который кричит, чтобы я поспешил. Я говорю ему, что я приду через секунду, и тише спрашиваю: — А ты идешь?
Она моргает, но не говорит ни слова. Сжав губы, я снимаю майку и даю ее ей. Замечаю как глаза изучают мою грудь, бицепс и, конечно, шрамы.
Мне все равно. Я хочу, чтобы она знала, через что я прошел, за что я боролся, чтобы снова быть здесь с нею.
Она должна мне доверять.
Единственная причина, по которой я не сдавался, в том, что я хотел быть с ней. Потому что знал, независимо от того, где она, она надеялась, что в один прекрасный день я вернусь. И я и произошло.
— Ты всегда была в моей голове. — Я провел пальцем по ее губе, когда она смотрела на один из шрамов. — Всегда. Ты — причина, по которой я все еще жив, Лондон.