Остерегайся 2. Возвращение
Шрифт:
— Она же любит тебя. Поверь. Я не знаю, что сейчас происходит с Бьянкой, но это тоже меня пугает.
— Ты любишь меня, верно? — спрашивает он.
— Да. Ты же знаешь.
Его рот атакует мой. Наши губы встречаются, и он притягивает меня к себе. Его язык сразу погружается мне в рот, дегустируя меня.
Он стонет, кладя руку мне на задницу, и я стону, задыхаясь от его напора. Все так нежно. И так... восхитительно совершенно.
Разрывая поцелуй, он смотрит на меня.
— Что?
Он отпускает меня, и направляется к креслу возле стены. Садится и вздыхает, жестом требуя меня подойти к нему.
Я
— Зачем?
— Иди сюда, Лондон.
Его глаза впервые смотрят на меня. Я решаю, что лучше подчиниться. Я хочу, чтобы он расслабился, и направляюсь к нему. Начинаю залезать к нему на колени, но он останавливает меня. Хмурюсь.
— Что не так?
— Наклонись.
Нерешительно я смотрю, как его глаза искрятся горячим желанием. Я опускаюсь и встаю на колени между его разведенными ногами. Да, я знаю, чего он хочет. Улыбка на его лице говорит мне все. Он хочет меня. Только меня.
Приподнимая бедра, он позволяет мне снять с себя штаны и трусы. Когда они опускаются вокруг его лодыжек, я наклоняюсь и вдыхаю его свежий, мужественный запах. Боже, как же он хорошо пахнет.
— Освободи меня. — Его глубокий, но столь провоцирующий голос, заставляет тепло пульсировать в моих трусикам.
— Удовлетвори меня, Красная. Помоги с тем, что я носил... Мне нужно это ебаное освобождение. Понимаешь?
Я киваю.
— Я все сделаю, — провожу ладонями по его бедрам. Шепчу: — Я здесь, чтобы позаботиться о тебе, — мое тело расслабляется, а в голосе звучит соблазн. — Я здесь, Эйс. Ты мой.
Он наблюдает за мной, смотрит, как я складываю губы буквой «о» и погружаю в рот головку его члена, облизываю блестящий, соленый преякулят. Его глаза закрылись на мгновение, и он застыл перед тем, как открыть их снова, наблюдая за мной, как ястреб за своей добычей.
Мой взгляд захватывает его, фиксируя мои губы, сплющивая мой язык, и определяя его путь в мой рот. Я хватаюсь за его ствол, что, очевидно, радует его, потому что он выпускает глубокий, гортанный стон.
Я не останавливаюсь. Я сосу, поднимаясь и опускаясь, от головки до основания. Моя рука обхватывает его массивный член, и я чувствую ладонью его выпирающие вены, своей второй рукой я дразню и играю его безупречными шарами.
— Чёрт, Красная. — Его тело застывает. Я усиливаю темп, вбирая головку в рот и обводя языком кончик — теплый, острый вкус распространяется по моим вкусовым рецепторам, и я хватаю его за бедро, стону, наслаждаясь каждой секундой этого вкусного человека во рту.
Эйс чертыхается, его рука ложится на мою голову, заставляя ее опуститься. Он усиливает темп и трахает мой рот, ныряет мне в горло, заполняет мой рот, вызывая удушье, но я не останавливаюсь. Я пропускаю эту приятную боль. Это жестко, но я скучала по Эйсу. Я не соглашусь на меньшее. Особенно от него. Такой сумасшедший, но внутренне слабый человек. И я видела его слабую сторону.
Стон, Эйс вбивается своим массивным членом в мой рот, приподнимая бедра. Он хватает меня за волосы, и выдыхает мое имя, чтобы в следующую секунду, наполнить мое горло теплой и густой спермой. Я проглатываю каждый грамм, пока он, наконец, не замирает.
Отпустив меня, он тяжело вздыхает и откидывается в кресло, а я провожу рукой по рту и встаю.
— Черт, Лондон.
Он дергает
— Сегодня. Сегодня я расскажу тебе все.
Глава 20
Эйс
Life Support — Sam Smith
Черт.
Никогда не думал, что смогу сделать это. До этого момента. Мне становится чертовски страшно от того, что Лондон может посчитать меня слабаком. Хоть я и оказался там против своей воли.
Я был избит.
Оскорблен.
Пристыжен.
Унижен.
Но я расскажу ей реальную историю, которая покажет меня настоящего. А не брутального Эйса Кроу. Кто же знал, что есть другой, отличимый от меня Эйс? Я чувствую себя жалким, как сказала Бьянка.
Сейчас мы оба в повседневной одежде. Я мог бы переодеться, но хочу, чтобы Лондон было комфортно. Мы заходим в небольшую закусочную с видом на океан — это мой последний рубеж, отделяющий нас от молчания, и того, что я собираюсь рассказать.
Бледная серповидная луна высоко в небе, вода мерцает в ее свете, поднимается легкий бриз и Лондон дрожит.
— Холодно?
Она пожимает плечами.
— Это просто ветер срывается по ночам.
Снимаю куртку и накидываю ей на плечи. Она смотрит на меня, но при этом поднимает воротник, словно укутываясь с куртку.
— Не надо было.
Я улыбаюсь, и ставлю стул рядом с ней.
— Моей леди должно быть удобно. — Мой взгляд опускается на еду перед нами, а затем вновь возвращается к лицу Лондон. На ее губах легкая улыбка, ее глаза светятся нежностью. Она берет меня за руку, обещая мне поддержку.
Это так... Кроме Бьянки, никто не вызывал во мне таких чувств — понимание того, что за тобой есть рука, которая поддержит тебя. Я живу для этой женщины. Я люблю ее. Она — мой спасательный круг.
— Начинай, как только поймешь, что готов. — Ее голос сочувственный. Мягкий. И где-то далеко от меня.
— Сейчас. — Я судорожно вдыхаю, молча сижу и бездумно смотрю вперед. Я наблюдаю за переливами воды, людьми, идущими вдоль пляжа. И сердце пускается в бешеную пляску, когда я вспоминаю одну ночь.
Голоса.
Темнота.
Бессилие.
Там был мужчина... другой голос. Там был кто-то еще.
— Был кто-то еще, — начинаю я, пораженно смотря вдаль.
— Кто?
— Кто-то, кроме Никсона Уэста. Это ведь он забрал меня, подлатал, а затем снова сломал. Никсон Уэст был грязным копом. Сраный мудак, который хотел достать моего отца. Уэст методично убирал его ребят, и потому каждые пару месяцев отец нанимал кого-то нового. Законники не верили, что он убивает, но мы-то знали, потому что он постоянно угрожал нам — хотел, чтобы мы боялись. Однажды, когда Кроу стала моей, Уэст сказал отцу, что ждет не дождется, чтобы увидеть, как исчезнет его бизнес, и как он хочет окунуть свои руки в нашу кровь. Тогда я этого не понимал, потому что знал, что этот упырок просто треплет языком. Но ничего бы этого не произошло, если бы не моя ошибка.