Остерегайся 2. Возвращение
Шрифт:
— Хорошо.
Накупив стволов на три тысячи долларов, мы направляемся в Креол.
— Как думаешь, сколько народу там будет? — спрашивает Трент.
Заряжаю пистолет.
— Большинство его ребят сейчас в Нью-Йорке. Так что, от шести до восьми.
— Нас всего двое. Ты же понимаешь это?
— Ага.
— Ты дашь ему то, что он хочет?
Я сжимаю губы, и мое лицо превращается в жесткую маску.
— Думаешь, теперь этот вопрос уместен?
Трент на секунду поднимает руку в воздух, а затем вновь хватается за руль.
—
— Нет. — Я заряжаю еще один пистолет. — Этот ублюдок не получит ничего, кроме своего вырванного сердца. — Я смотрю в окно, чувствуя, что ярость накрывает меня. До сих пор не верится, что за всем стоит Морис.
Черт. Никому нельзя доверять.
— Три пятьдесят, — Трент озвучивает временя, и паркует машину через дорогу от заброшенного дома.
— Знаю.
— Думаешь, они здесь?
Я смотрю на трекер на моих коленях. Я купил его, как только вырвался из адской клетки Никсона, и пока я разговаривал с Морисом, а он насмехался, я обозначил это место как точку отсчета. Этот дом, всего в десяти километрах от дома Лондон.
Я не отвечаю Тренту, потому что внезапно ответ появляется в дверях дома и имя ему Грег. Его вид заставляет меня рычать.
— Вот ублюдок, — бормочет Трент.
Грег садится в свою машину и уезжает, скорее всего, к месту, где держат Лондон. Если он здесь, значит и они тоже. Вытащив пистолет, я говорю Тренту подготовиться. Их не оставят здесь одних. Наверняка, в доме есть хоть один охранник. Остальные, скорее всего, уже на месте нашей предполагаемой встречи. По крайней мере, так бы поступил я. Чтобы победить врага нужно думать, как враг.
Медленно и осторожно я обхожу дом. Во дворе раздается смех. Накручиваю глушитель, и как только Трент подходит, мчусь назад, заметив лысого громилу с татуировками на предплечьях и шее, разговаривающего по мобилке.
— Вот, дерьмо! — Он замечает нас и начинает доставать пистолет из кобуры, но поздно. Я нажимаю курок, и пуля входит в центр его черепа. Мужик падает, и я иду к нему, глядя на кровь, натекающую вокруг него. Трент наклоняется и берет выпавшие из кармана ключи.
— Это не от машины или дома. Может пригодится.
Я киваю и поворачиваюсь к балконной двери. Открыто. Внутри может быть кто угодно. Показываю, чтобы Трент прикрыл меня, и вхожу. Пол скрипит, когда я шагаю на линолеум, останавливаюсь и осматриваю кухню. Ничего не слышно, кроме капающего крана. Но здесь есть еще кто-то. Я чувствую их. Чертовски тихо.
Поднимаю пистолет, захожу в кухню, потом в гостиную и спальни. Всюду пусто.
— Никого, — бормочу.
Трент идет за мной. Повернув голову влево, он подходит к другой двери.
Я смотрю на коричневую дверь. Пройдя мимо нее, указываю пистолетом на дверь и медленно поворачиваю ручку. Слышится стон, я кладу палец на спусковой крючок, резко раскрываю двери и включаю свет. Но лицо, которое я вижу, заставляет меня немедленно
— Черт! Лондон! — Я поднимаю ее на руки. Снова стон. — Я здесь, Красная. Я не должен был уходить. — Осматриваю ее хрупкое тело, отмечая травмы: царапины и синяки на руках, кровь под ногтями. Она дралась. Грег вырубил ее. Об этом свидетельствует ссадина на голове. Блядь. По крайней мере, она жива.
— Босс, — зовет Трент из другого конца комнаты.
Я оглядываюсь и вижу на его руках Бьянку. Осторожно кладу Лондон и подхожу к ним. Пальцами касаюсь шеи Бьянки и проверяю пульс.
— Черт, я не чувствую его.
Трент низко наклоняется к ее лицу.
— Она едва дышит.
— Что он с ними сделал?
Ярость возвращается с удвоенной силой. Но нет, я не могу допустить, чтобы она захватила меня. Я должен держаться. Я должен думать ясно.
— Вези ее и Лондон в больницу.
— Босс...
— Быстро, Трент.
— Морис... Ты же не справишься с ним и его людьми сам.
— Я попробую. Эйдена здесь нет, значит, он у него. Если с моим сыном хоть что-нибудь произойдет, я устрою ад на земле.
Трент качает головой.
— Они хотят убить тебя, Эйс. Независимо от того, получат желаемое или нет. Ты ведь знаешь.
— Это риск, Трент. Риск, на который я готов пойти ради них. — Я указываю на Бьянку и Лондон. — Посмотри, что он сделал с ними. Я не могу отступиться. Я знаю, где он, и я справлюсь с ним. — Я иду Красной и снимаю наручники, которыми она прикована, беру ее на руки. — Они хотят этого. Девочки не хотели бы, чтобы я ждал, пока они восстановятся. Они хотят, чтобы я сражался и закончил все это. — Я поворачиваюсь к двери и выхожу. Когда я добираюсь до машины, сажаю Лондон на заднее сиденье и пристегиваю ее, Трент идет за мной и несет Бьянку.
Усадив кузину, Трент обходит машину и кладет мне руку на плечо.
— Если что-то случится, и меня там не будет, я не прощу этого себе.
— Все будет хорошо. И ты делаешь это для меня. Для моей семьи.
Отпустив мое плечо, он отступает назад. Кивнув, он говорит:
— Значит, я должен отвезти их в больницу.
— Должен.
Он поворачивается, и, не оглядываясь, садится в машину. Я знаю Трента. Он оставит их в отделение неотложки, и вернется за мной. Но я не позволю ему умереть из-за моих ошибок. Он выжил в первый раз, и я хочу, чтобы так было и дальше.
Я смотрю, как он едет по улице, но прежде, чем исчезнуть, машина с визгом останавливается, и задняя дверь распахивается. Из нее выбирается Лондон и несётся ко мне.
Ошеломленный, я начинаю идти к ней. На полдороги мы встречаемся и ее руки с силой обвивают мою шею. Лондон, говорит миллион слов. Мое сердце ускоряется, когда она облокачивается на меня, когда я понимаю, что она в безопасности... что они в безопасности. Но есть еще кое-что, что нужно сохранить.
Наш сын.
— Эйс! Боже мой, — выдыхает она.