Осторожно: добрая фея!

Набокова Юлия

– Как же вы это терпите? – поразилась фея.

– Так платят здесь в три раза больше, чем в других замках, – охотно пояснил слуга. – Вот и живем – три полнолуния монахами, зато потом весь год в семье королями. Прислуга-то здесь меняется каждый сезон. Сейчас летняя смена, потом черед осенней, зимней и весенней. За летнюю дороже всего платят: почти же у всех работников семьи, земля, хозяйство – летом там мужская работа в первую очередь нужна. Но у меня жена – умница, отпустила. Знает, что я здесь за лето на целый год безбедной жизни заработаю, а я ей в

подмогу двух батраков вместо себя нанял. Со здешним-то заработком это не проблема.

– Значит, щедрая у вас хозяйка? – усмехнулась Белинда.

– Ще-э-драя, – протянул провожатый. – А чего ей золото – солить, что ли? Другие богачи на балы тратятся, на приемы, а здешний замок – словно на осадном положении. Никаких пиров, никаких гостей женского пола. Вот и не жалеет золотишка, чтобы ее душеньке спокойно было.

– В каком смысле? – уточнила с нехорошим подозрением Марта.

– Известно в каком, – хмыкнул в усы провожатый. – Чтобы ни одна девица ее ненаглядного сынка не окрутила. Я вообще удивляюсь, как это вас герцогиня пропустила. Уж почитай, как шесть лет ни одна женщина, кроме самой хозяйки, порог не переступала. Ребята, правда, тайком водят легкомысленных девиц, – смущенно признался он, – но не дальше хлева, да и редко они в наши края забредают, от силы раз за всю смену. Видели же – замок на отшибе стоит. А уж благородных с той самой поры, как герцогиня разбушевалась, не бывало. Как же вам это удалось-то, а? – жадно полюбопытствовал он.

– Мы – посланцы королевской семьи, – пояснила Марта. А Белинда скептически хмыкнула: имя короля, конечно, произвело впечатление на герцогиню, но решающим стало ее волшебство.

– Тогда понятно, – покивал головой провожатый. – Королю она не посмела отказать, когда приглашение на бал пришло. Первый и последний раз тогда Седрика вывезла из замка. Бедный мальчик, как жаль, что он принцессе не приглянулся! – сокрушенно добавил он. – Это был его единственный шанс на спасение. Бедняжка потом мне все уши прожужжал, какая принцесса Изабелла славная, добрая и милая.

Марта с Белиндой озадаченно переглянулись.

– Простите, а он здоров? – осторожно поинтересовалась фея.

– А почему вы спрашиваете? – удивился провожатый.

– Ну мало ли, вдруг умом повредился от такой жизни затворнической, – предположила Белинда.

– Да что вы! – всплеснул руками слуга. – Седрик очень умный юноша. Жаль только, безвольный очень, терпит все капризы своей матери… Жалко парня, – посочувствовал он. – У меня жена, детки, а бедняга так и помрет бобылем. Я-то монахом всего на лето становлюсь, а он, горемычный, им на всю жизнь с такой матерью сделался.

Мужичок толкнул дверь, пропуская женщин в просторную комнату с двумя кроватями и двумя деревянными бочками у стены.

– Располагайтесь. Вы, вероятно, устали. Сейчас вам принесут теплой воды, чтобы омыться с дороги.

– Какое блаженство, – захлопала в ладоши Марта.

– Это все, конечно, замечательно, – охладила ее восторг Белинда, – но у нас срочное дело к герцогу Седрику. Когда мы сможем его увидеть?

– Боюсь, что никогда, – печально пробормотал провожатый себе под нос.

– Что вы сказали?

– Этот вопрос вам следует задать герцогине. Я же получил от нее поручение разместить вас здесь и приготовить для вас ванну, – степенно сообщил слуга. – Пойду потороплю ребят.

– Каких только чудес на свете не видала, – заметила Белинда, когда за ним закрылась дверь, – а в такое чудное место впервые попала.

– А тебе не боязно? – спросила Марта, выглядывая из окошка во двор, по которому суетливо сновали мужчины от шестнадцати до шестидесяти.

– А кого бояться? – удивилась фея. – Эту усатую капусту? Так я ее мигом в кочерыжку обстругаю, пусть знает свое место. Это ж надо чего удумать – замок в мужской монастырь превратить!

– Герцогиня-то ладно, – махнула рукой Марта. – Но, кроме нее, мы единственные женщины во всем замке. Ты видела, какими взглядами нас провожали слуги?

– Не беспокойся, дорогая, – широко улыбнулась волшебница. – Я же твоя крестная, и ты под моей защитой.

– А ну как они эту комнату штурмом возьмут? – Марта с опаской покосилась на дверь.

– Пусть только попробуют! Надеюсь, ты не боишься… ммм… поросят?

– Но только не мышей! – взмолилась девушка, представив себе серый шевелящийся ковер, льнущий к ее ногам. – А может, ты просто заговоришь дверь от вторжения?

Не успела Марта продолжить свою мысль, как в дверь постучали.

– Боюсь, поздно, – развеселилась фея. – Войдите!

На пороге возник круглолицый кудрявый здоровяк. В одной руке он держал полный кувшин, в другой – пустое ведерко. При виде дам он замер в дверях и с благоговением уставился на Марту.

– Так я вас слушаю, почтенный, – поторопила его Белинда.

– Вот тут… это… – замялся парень, указывая на кувшин, – пока вода там греется… лицо да руки освежить. Вот!

– Спасибо, любезный! – поблагодарила фея и указала на низкий столику стены. – Поставь там!

– Слушаю и повинуюсь, – широко улыбнулся он, выполняя поручение, и вновь вперил влюбленный взор в порозовевшую от смущения Марту.

– А теперь можешь идти, – повысила голос Белинда.

– Может, вам того… на ручки полить? – с готовностью предложил парень.

– Справимся как-нибудь, – заверила фея.

– Зачем же как-нибудь? – возразил слуга. – Сделаем в лучшем виде! Позвольте вашу лилейную ручку…

– Ты что себе позволяешь? – сдвинула брови Белинда. – А ну, кыш отсюда!

С несчастным видом несостоявшийся поливальщик отправился восвояси.

– Вот уж не думала, что ты умеешь так строить глазки, – неодобрительно пробурчала фея.

– Я?! – смутилась Марта.

– Не отпирайся, скромница, – проворчала волшебница. – Поди, от Изы нахваталась? Ясное дело, от кого же еще. Не спорь с крестной! – прервала она возражения девушки. – Иди-ка лучше я тебе на руки полью. Тяжелый, зараза! – Белинда с кряхтением подхватила пузатый, наполненный до самого горлышка кувшин.