Осторожно: яд!
Шрифт:
— Конечно, Рона, если вы настаиваете, — с улыбкой ответил Джон. — Но я действительно чувствую себя нормально. Как всегда.
— Вот именно такие, мой друг, кто ни разу в жизни не болел, — заметил Глен, — неожиданно быстро заканчивают жизнь. Я уверен, что ваша толстая кишка требует самого пристального внимания.
— Да, Джон, вам нужно отдохнуть, — включилась в разговор Френсис. — Поехать куда-нибудь, развеяться. Вы сидите здесь без движения уже три года.
Глен кивнул.
— Почему бы вам снова не заняться электрификацией? Отправляйтесь в Камбоджу, проведите электрический свет в храм Ангкор или в какое-нибудь
— Забавно, что вы заговорили об этом, — отозвался Джон. — Потому что на прошлой неделе я получил интересное предложение.
— Так давайте же принимайте. Довольно торчать в этой деревне.
— И действительно, это не так далеко от Ангкора. Всего какая-то тысяча миль.
— Ну и что?
— Я был вынужден отказаться. Я не могу оставить Анджелу, а тамошний климат ей не подходит.
Глен понимающе кивнул.
Вот и все. Я изложил вам только то, что относится к делу. Все эти мелочи будут позднее разворошены и просеяны.
По дороге домой мы, разумеется, обменивались впечатлениями.
— Глен, ты действительно думаешь, что у него язва желудка? — спросила Френсис.
— Разумеется, нет, — ответил он. — Но это бы меня не удивило. Или какая-то форма гастроэнтерита.
— Это опасно?
— Нет, если своевременно начать лечение.
— Ты сможешь его уговорить?
Глен пожал плечами:
— Сомневаюсь. Он зациклился на том, что его здоровье в полном порядке. Жил в Индии, в Африке, питался как попало. Можно представить, в каком состоянии его желудочно-кишечный тракт. У него приступы болей, а он утверждает, что по-прежнему здоров, как семнадцатилетний. И заметь, я не говорю, что со здоровьем Джона происходит что-то катастрофическое. Для своего возраста он достаточно здоров. Постоянно бывает на свежем воздухе, это хорошо. Но пришла пора начать следить за здоровьем, а это ему не нравится.
— Он обещал, что позволит себя осмотреть, — сказал я.
— И много будет от этого пользы, если он потом не станет выполнять мои рекомендации?
— Ты думаешь, не станет?
— Нет. Это для него вроде как дело чести. И насчет Христианской науки я пошутил, она тут ни при чем, Рона. Просто он никогда прежде не нуждался в докторах и думает, что обойдется и сейчас.
— Жаль, если он до такой степени глуп, — с досадой проговорила Рона.
Прежде чем мы свернули к нашему дому, Глен неожиданно произнес со смехом:
— Вы следили за Анджелой? Как она позеленела от зависти, бедняжка. Каким-то чудом оказалось, что у Джона непорядок со здоровьем, и она теперь выпала из центра внимания.
— Бедная Анджела, — улыбнулась Френсис. — Ведь проблемы с желудком ее конек.
— Вот и я об этом, — заключил Глен.
Конечно, тогда мы не придавали этому никакого значения. Подумаешь, заболел. Поправится. Язву желудка успешно лечат. Я все думаю: интересно, как бы мы все тогда среагировали, если бы кто-то предположил, что потом приступы Джона будут вызваны уже не болезнью желудка, а дозой мышьяка, и что яд он получил от кого-то из присутствующих на этом ужине?
Мы бы, наверное, восприняли это как абсурд, как и вначале, когда об отравлении только заговорили.
Глава третья
После похорон
Джон Уотерхаус умер. Совершенно неожиданно. Даже для доктора.
Он болел пять дней, но, казалось, ему становится лучше. Боли и диарея пошли на спад, температура была чуть выше нормальной. Конечно, он был слаб, но чтобы умереть, об этом никто и не думал. И вдруг он погрузился в беспамятство, из которого не вышел.
Доктор Глен Брум был удивлен, но в его врачебной практике бывало всякое. Он выписал свидетельство о смерти, указав причину: эпидемическая диарея.
— На самом деле у нашего бедного друга отказало сердце, — сказал он мне спустя несколько часов. — У Джона наверняка уже давно была сердечная недостаточность, но он этого не осознавал. Такое часто бывает с крупными, грузными мужчинами. Сердце не выдерживает напряжения.
Надо ли говорить, как мы все были расстроены, потому что очень любили Джона. Френсис во время его болезни почти от них не выходила, присматривала за Анджелой, давая возможность Митци Бергман заниматься хозяйством. Рона Брум полностью взяла на себя уход за больным, лучшей медсестры-сиделки невозможно было представить. Она делала все, чтобы его спасти, и смерть была для нее еще большим ударом, чем для всех остальных. Я даже в детстве не видел ее плачущей, а тут эта уверенная в себе невозмутимая Рона вдруг превратилась в обезумевшую от горя женщину. В тот вечер она проплакала у нас в гостиной целый час подряд и не могла успокоиться. Можете представить Рону вот в таком состоянии, а Анджела в это время закатывает истерику за истерикой. Так что нам с Френсис тогда досталось. Тот вечер мы не забудем никогда.
Френсис держалась хорошо, но когда Глен увел Рону домой, а Анджела успокоилась настолько, что ее можно было оставить на попечение Митци, моя жена расплакалась. Она, как и все мы, любила Джона, и его кончина была для нее шоком.
— Дуглас, — воскликнула она, с трудом успокоившись, — тут что-то не так! Я это чувствую!
— Дорогая, что значит «не так»?
— И Рона это тоже чувствует. Я уверена.
— О чем ты говоришь, не понимаю?
— Мне кажется, Рона винит себя в смерти Джона.
— Но это же вздор, Френсис.
— Нет. Я имею в виду, что она винит себя в том, что не спасла Джона. Я слышала, как она это говорила.
— Дорогая, не нужно придавать значение ее словам. Ты же видела, как она измоталась, ухаживая за Джоном, в каком она была состоянии. Первые две ночи вообще не смыкала глаз. Кроме того, мы с тобой знаем Рону. Она не переносит неудачи и, естественно, чувствует вину за провал. Но я думаю, Рона скоро придет в себя.
Но убедить Френсис было трудно.
— Можешь говорить что хочешь, но Рона была права с самого начала, а Глен ошибался. Я уверена, Джон умер не от эпидемической диареи.
— Френсис, перестань молоть чепуху.
— Я знаю, что говорю. А где тот пузырек с лекарством?
— Там, куда я его положил, в ящике стола.
— Не выбрасывай. Он еще может понадобиться.
Не знаю, откуда у моей жены тогда взялись подозрения, — честно говоря, все это казалось мне просто дичью, — но, к моему удивлению, по деревне моментально начал распространяться слух, что Джон Уотерхаус умер не просто так, от болезни, а ему в этом кто-то помог. С чего они это взяли, ума не приложу.