Осторожно, женское фэнтези. Книга 1

Шевченко Ирина

— Не могу.

— Почему?

— Не знаю! — озлилась я. — Не могу, и все!

— Так не должно было случиться.

До чего же верно эта фраза характеризует мое нынешнее положение!

— Нормальное у тебя положение, — проворчал Мэйтин, критически оглядев меня. — Горизонтальное. Можешь пока в нем и оставаться.

— Долго?

— Зависит от того, собираешься ты на обед или нет.

— Обед? — протянула я страдальчески. Поесть я не отказалась бы, но одеваться и плестись в столовую не желала категорически. — Ну почему нельзя было сделать отдельные столовые

при каждом общежитии?

— Это ты меня спрашиваешь? — ухмыльнулся бог.

Нет, блин! Это был риторический вопрос!

— При общежитии есть буфет, — сжалился он. — И небольшая кухня, где тебе приготовят сэндвич или чашечку горячего шоколада.

Точно! Раздобыли же его вчера где-то Мэг и Сибил. И мороженое…

— Потом, — строго сказал бог. — Обсудим твои проблемы с магией, пока у меня есть немного времени.

— Немного? — я вскочила. — Снова бросишь меня и исчезнешь неизвестно куда?

— А у меня есть выбор? — будто обиделся он. — Кое-кто, не буду показывать пальцем, придумал для Трайса единую мировую религию. Единую! Для целого мира. Для людей, эльфов, гномов, гоблинов — для всех народов. И кто-то действительно верит. И молится. А молитву истинно верующего не услышать невозможно. Это… как многоканальный телефон, и тебя вызывают сразу по всем линиям. Можешь себе представить?

— Нет, — призналась я честно. — А нельзя игнорировать звонки?

— Если ерунда какая-нибудь, то можно и пропустить. А если что-то важное…

— Я на полигоне тебя звала, — высказала я ответную претензию. — По-твоему, это было неважно?

— Важно, наверное, — пожал он плечами. — Но тут дело в другом. Ты звала. А они, — он обвел рукой комнату, словно весь мир, — молятся. Они в меня верят, по-настоящему, понимаешь?

— А я?

— А ты — нет. Ты знаешь, что я есть.

— Но и верю тоже, — возразила я.

— Нет, — упрямо покачал головой бог. — Знаешь. Когда в меня верят, я чувствую.

Повисло неловкое молчание. Второй раз за день мне стало нестерпимо стыдно, и второй раз я не смогла извиниться. Наверное, между “мне стыдно” и “я раскаиваюсь” такая же огромная разница, как между верой и знанием.

— Трудно быть богом? — спросила я, первой не выдержав тишины.

— Да нет, — Мэйтин улыбнулся, на глазах превращаясь в знакомого беспечного мальчишку. — Привык уже. Да и родня помогает.

— У тебя есть родня? — удивилась я. — Получается, ты… не единственный бог на Трайсе?

Он поглядел на меня и скорбно вздохнул: мол, что с тебя, недалекой, взять.

— Ты же сама обо мне написала: “Верховный бог Трайса”. А раз я — верховный, само собой должны быть другие, не такие… верховные.

Память Элси молчала.

— Аштоны не слишком религиозны. Лорд Арчибальд поклоняется богу прогресса и вместо свечей в храме скупает акции железнодорожных и пароходных компаний. Леди Аштон посещает службы лишь по большим праздникам — это одна из ее обязанностей, как дамы из высшего общества. А их дочь… ты лучше меня заешь.

— Это плохо? — спросила я, услышав в его словах грустный укор.

— В чем-то — да, — ответил он уклончиво.

— В чем?

— Мы живем, пока в нас верят, — выговорил он, отвернувшись к окну, а когда вновь повернулся ко мне, на его лице не осталось и тени печали. — Давай все же с магией разберемся.

— Разберемся, — кивнула я. — Потом. Куда она денется, эта магия? Расскажи лучше о своей семье. Мне, правда, интересно.

Интересно и опять стыдно. Перенос в новый мир я восприняла как самое необычайное событие в своей жизни. Эльфы показались мне прекрасными и удивительными. Единорог — невероятным чудом. А Мэйтин с самого начала был просто Мэйтином, белобрысым мальчишкой, встретившимся мне на чердаке. Даже то, что всего этого — другого мира, эльфов и единорога, не было бы, не случись той встречи, не меняло моего отношения к нему.

— В этом есть свои плюсы, — улыбнулся он успокаивающе. — Редко когда удается пообщаться с человеком так запросто, почти по-дружески.

— Так ты про родню расскажешь? По-дружески? — укутав ноги одеялом, я подтянула к подбородку колени, обхватила руками и приготовилась к долгому увлекательному рассказу.

Но Мэйтин не был настроен расписывать житие божественного семейства в подробностях.

— Родня как родня. Братья, сестры. Каждый покровительствует верующим в определенной сфере жизнедеятельности. Да вон, у Мэг учебник по религиоведению на полке стоит. Почитай, если интересно.

Хм, а у Элси такого предмета в расписании не было.

— Это не обязательная дисциплина, — объяснил бог. — Все-таки академия магии, а не храмовая школа.

— Почитаю, — обещала я. — Но послушать было бы интереснее. Узнать, сколько их у тебя, сестер и братьев. Кто за что отвечает. Есть ли у тебя племянники. А родители?

Спросила и сама смутилась, зная, насколько болезненным может быть этот вопрос.

— Есть, конечно, — беспечно отозвался Мэйтин. — Отец — Хаос. Но это — обычное дело, да? Мы с ним неплохо ладим, несмотря на то, что он немного… хаотичный. С матерями сложнее.

— С матерями? — я решила, что ослышалась.

— Их у меня три, — бог по-мальчишечьи смешно наморщил нос. — Чуть больше, чем надо ребенку. Я был зачат Эфиром, но она слишком занята — нужно быть везде и сразу, во всех уголках Вселенной — а материнство накладывало некоторые обязательства. Вот она и отдала меня Небу. Доносить. Но я оказался слишком тяжел и упал на Землю. Тут и родился окончательно.

— Мифология какая-то, — пробормотала я недоверчиво, глядя в непрерывно меняющие цвет глаза.

— Это для тебя — мифология, — лекторским тоном высказал Мэйтин, — а для нас, богов, — нормальная жизнь. И хватит уже обо мне. Говорю же, книжку почитай.

— Ага, сейчас.

Я выпуталась из одеяла и соскочила с кровати. Вернулась уже с учебником по религиоведению: ну очень хотелось проверить рассказ белобрысого.

— Мэйти-ин, — протянула пролистнув десяток страниц, — а что же ты про невесту не рассказал? Тут написано, что у тебя невеста есть. Лиджайа.

— Линшайа, — поправил он. — Тут неверная транскрипция. В переводе с языка Саперави означает “сияющая”.