Остракон и папирус

Суханов Сергей Сергеевич

Он узнал, что в храме среди прочей ритуальной утвари уже семьдесят пять лет хранится медный кратер лакедемонян, который послы везли лидийскому царю Крезу в знак благодарности за подаренное им золото для статуи Аполлона в Форнаке.

Но по каким-то причинам не довезли. Одни говорили, что корабль ограбили пираты, другие утверждали, будто послы сами продали чашу саммеотам, узнав о пленении Креза шахом Киром. Как бы то ни было, собственность Спарты находится здесь, на этом острове.

Солнце еще не успело спрятаться за скалы Самоса, а керкур с синим всевидящим оком на простёганном

кожаном парусе уже плыл на запад. До пиратского архипелага Фурни его гнал муссон с гор Карии со скоростью в четыре узла. Затем сбоку резко ударил Скирон, привалил керкур бортом к волнам, но дал выпрямиться и уже больше не мешал.

«Наверняка кратер обошелся спартиатам недешево, – размышлял Батт, сидя на полубаке, пока капитан и матросы управлялись с парусом, – Интересно, после осады Самоса при Поликрате они делали еще попытки вернуть его? Вот бы подговорить лакедемонян на новый штурм Самоса… Они получат кратер, а я – родственников Паниасида».

Батт посчитал, что плыть через Эгейское море в Мессению или Лаконику для разговора с царями Спарты глупо. Ну, скажут спасибо за заботу об их собственности – и все. Спасибо за пояс не заткнешь, похлебку из него не сваришь. Не пиратское это дело – задаром пуп надрывать. А плавание стоит денег.

Да и какую помощь он может предложить? Его самого только что вышвырнули с острова. Собрать ватагу и украсть кратер, чтобы вернуть его лакедемонянам за выкуп?

Но ограбить храм эллинской богини для эллина немыслимо. За такое святотатство положена смерть. У него земля будет гореть под ногами по всей Элладе. Здесь нужны иноверцы.

Персы на Самос не сунутся, потому что остров входит в морской союз с Афинами. Любое персидское вторжение равносильно объявлению войны. Ксеркс на это не пойдет.

Карийцы? Они не то иранцы, не то фракийцы по происхождению. Нет, не получится, Кария рядом, саммеоты точно начнут мстить. Тогда в проливы уже не сунешься, потому что они будут кишеть сторожевыми кораблями. В такой тревожной обстановке будет не до разбоя.

Фракийцы? У них под боком Македония, геоморы могут подкупить Александра, и тогда Фракия умоется кровью. В горах обитает столько разных племен, там такой клубок противоречий, что любая искра полыхнет пожаром, который зацепит и Элладу.

Кто еще… Например, египтяне или финикияне.

Но где их взять… Египет далеко, а Финикия… Озаренный догадкой Батт хлопнул себя ладонью по лбу. Кипр! Коренное население острова – эфиопы и финикияне. И те и другие молятся своим варварским богам.

«Вот среди них и наберу команду головорезов, готовых ограбить любой эллинский храм», – решил наксосец.

А кому предложить чашу? Надо найти лакедемонянина, который согласится стать посредником-диаллактом между ним и царями Спарты. Батт нахмурился, пытаясь сообразить, куда обращаться.

Наварх Павсаний, который из резиденции в Византии поручал наксосским пиратам хорошо оплачиваемые задания, вернулся на Пелопоннес.

Рассорившись с властями, он засел в Тегее. В Византии хозяйничают афиняне. Кто теперь поддерживает отношения с сатрапом Даскилия Артабазом, Батту было неизвестно.

В Галикарнасе лакедемонян нет, потому что Лигдамид как-то

странно себя ведет. То крыл Афины грязной бранью, то вдруг стал выбирать выражения, а в заливе Керамик появились триеры с совой на парусе.

Кроме того, тиран приблизил к себе гиппарха Менона. После предотвращенного покушения на Лигдамида ушлый фарсалец входит в андрон без стука. Что он нашептывает в уши своему хозяину, известно только статуе Гермеса.

Батт знал, что в мисийской Тевфрании обосновался еще один лакедемонянин – Демарат. К тому же беглый и сильно обиженный на эфоров. История потери трона бывшим царем Спарты облетела всю Элладу.

А дело было так… Клеомен не простил соправителю-паредру Демарату предательства под Элевсином, в результате которого Спарта отступила перед Афинами. Он подговорил аристократа Леотихида, так же, как и Демарат, происходившего из рода Еврипонтидов, обвинить своего родственника в незаконном присвоении царской власти.

Эфоры постановили обратиться к Дельфийскому оракулу. Тут уже постарался дельфиец Кобон: подкупил пифию, которая изрекла нужное заговорщикам прорицание. Демарат был низложен, вместо него паредром Клеомена стал Леотихид.

Демарат не только лишился власти, но и подвергся публичным оскорблениям. Покинув Спарту, опозоренный лакедемонянин отправился в Персию, где был с большим почетом принят Дарием.

Когда Ксеркс напал на Элладу, Демарат вошел к шахиншаху в доверие, давая дельные советы. Вскоре он уже владел в Мисии несколькими городами, а также обширными земельными угодьями.

«Отлично, – решил Батт, – вот к нему и обращусь. Если, конечно, он еще жив… Но лакедемоняне с детства укрепляют свое тело, поэтому живут долго. Кратер послужит разменной монетой в переговорах Демарата со Спартой. Или Ксеркса… Мне какое дело, кто будет владеть чашей? Пожалуй, и выкуп не нужен, лишь бы добраться до беглой семейки».

Пират долго не раздумывал. Первым делом необходимо убедиться в том, что чаша действительно заинтересует Демарата. Значит, придется плыть в Мисию. По дороге ему ничто не мешает пограбить рыбачьи деревни-комы и захватить рабов, так что на Наксос он в любом случае вернется не с пустыми руками.

Месяц боэдромион [9] был на исходе. В конце пианепсиона [10] закончится навигация, поэтому на Наксосе Батт задерживаться не стал. Заняв под будущую добычу денег в храме Аполлона на острове Палатия, он снарядил легкий двадцативесельный корабль-гейкосору для плаванья к Геллеспонту.

Но экипаж укомплектовал всего десятком моряков – такими же, как он сам, опытными и бессовестными громилами. Лишние весла пираты закрепили ремнями под банками, а пустые люки завесили кожей.

9

Боэдромион – месяц афинского календаря, сентябрь-октябрь.

10

Пианепсион – месяц афинского календаря, октябрь-ноябрь.