Острая стратегическая недостаточность
Шрифт:
Бжезинский считается дальновиднейшим и стратегичнейшим западным политическим мыслителем. Если это правда – сколь близоруки прочие?
ДЕИНДУСТРИАЛИЗАЦИЯ
ТАКТИЧЕСКОЕ САМОУБИЙСТВО СТРАТЕГИЧЕСКИХ ВОЗМОЖНОСТЕЙ
В 1964-м году к власти в Великобритании пришёл лидер лейбористов Джэймс Харолд Джэймс-Хёрбёртович Уилсон (в нашей прессе известный как Гарольд Вильсон). Одно из предвыборных обещаний будущего премьера было «довести косную Великобританию до белого каления технической революции». Весьма парадоксальное высказывание для страны, с конца XVIII века бывшей мастерской мира, да и во времена Уилсона ещё остававшейся традиционно в авангарде научно-технического прогресса. Но, похоже, отрицательные тенденции к тому времени уже скопились в критическую массу.
Вскоре после прихода Уилсона к власти – на его беду – оценили только что разведанные запасы нефти Северного моря. Они оказались
Кстати, это – ответ идеологам, жёстко противопоставляющим добычу и переработку углеводородов в России развитию высоких технологий. На самом деле тут знаменитая диалектическая триада тезис-антитезис-синтезис. В синтезе – высокие технологии добычи и переработки тех же углеводородов, коими Россия чрезвычайно богата, тем не менее, даже усиленное развитие этой части технологий не уберегло страну от множества нежелательных последствий. Ничьи силы не безграничны. Сосредоточение усилий на одном направлении неизбежно ограничивает возможности развития других. А если это направление ещё и выгодно – туда сами собою потянутся все способные сделать нечто полезное. Хозяйство Великобритании оказалось изрядно перекошено. Ещё сильнее перекосило Нидерланды, также добравшиеся до подводных запасов. С тех пор все экономисты мира называют последствия скоротечного бума в одной отрасли, оборачивающиеся провалом всех прочих, нидерландской болезнью.
И всё-таки не под влиянием обнаружения своей нефти, а под влиянием неолиберального фундаментализма технический прогресс Великобритании попал в бурное русло того течения, что ныне называют глобальной деиндустриализацией. И Федеративная Республика Германия, и Соединённые Государства Америки, и ряд других грандов мировой политики попали в то же время в ту же воронку. СГА, например, только за последние 12 лет потеряли порядка трети рабочих мест. В абсолютном исчислении это более 5,5 млн. высококвалифицированных рабочих, оказавшихся за пределами материального производства. Если в конце 1950-х на долю промышленности приходилось 28% экономики СГА, то уже к 2008-му году этот показатель составлял всего 11%. Дальше – больше, т. е. в нашем случае «меньше». На начало 2010-го года в промышленном производстве было занято столько же американцев, сколько в 1941-м году. Производственная деградация налицо. Немцы удержались от подобного же провала только жесточайшей самодисциплиной и прямыми государственными ограничениями некоторых видов зарубежного инвестирования. Недаром сейчас именно ФРГ – последняя надежда и опора всего Европейского Союза.
«Деиндустриализация происходит тотально, – утверждал доктор наук Юрий Вячеславович Громыко пять лет назад в статье «Сценарии развития энергетики как локомотива промышленной революции в России». – Уничтожаются и схлопываются целые мультисистемы высокотехнологической мыследеятельности, например, в СГА разваливается хвала и гордость американской промышленности General Motors. Этот процесс деиндустриализации связан с тем, что деньги не вкладываются в воспроизводство инженерно-технической и социальной инфраструктуры. Основным механизмом получения прибыли является спекуляция ценными бумагами в hedge funds. Третичная денежная семиотика (ценные бумаги и дериваты) оказывается полностью оторвавшейся самодостаточной счётностью от процессов социального и инженерно-технического воспроизводства. Денежные заместители не являются показателями стоимости».
Справедливости ради укажем: по последним данным, озвученным в январе 2012-го года самим президентом СГА, «компания «Дженерал Моторс» снова стала номером один среди производителей автомобилей и вместе с другими автомобильными компаниями гарантировала 160 тыс. новых рабочих мест». Президент сказал: пример «Дженерал Моторс» показывает необходимость увеличения производства американской продукции… Но по нашему мнению, этот успех одного из звеньев автомобилестроительного сектора СГА не меняет общей картины – даже в автостроении.
Возьмём, к примеру, промышленный гигант Детройт – символ автомобильной промышленности СГА. С 1950-го года – за полвека – население города уменьшилось в два раза. А белое население (расовая сторона важна постольку, поскольку до недавнего времени – в частности, в эпоху расцвета Детройта – именно европеоиды составляли высококвалифицированную часть рабочих) уменьшилось в десять раз. Разрушены театры, библиотеки, школы, коими ранее славился Детройт. Зияют битыми стеклами офисы компаний «Аэрокар», «Бьюик», «Кадиллак», «Форд». У «Дженерал Моторс» сохранилось только одно офисное здание… Детройт – индикатор общей деиндустриализации Америки.
И всё же лидером в процессах деиндустриализации остаётся Великобритания. За последние три десятилетия британская промышленность сократилась почти на 70%. Масштаб разрушений индустрии превосходит любое другое развитое государство мира. И это в государстве, которое некогда провозглашало модернизацию – вспомним призывы легендарной «железной леди».
В чем же причина такой деградации промышленности в экономически развитых странах? А в том, что политическая элита этих государств ещё в конце 1960-х годов стала подпадать под влияние рыночного фундаментализма. Это понятие, кстати, ввёл самый известный финансовый спекулянт Георг Тивадарович Шварц (после перевода фамилии на венгерский и произнесения её на английском – Джордж Сорос) [57] : «Именно рыночный фундаментализм сделал систему мирового капитализма ненадёжной. Однако такое положение дел возникло сравнительно недавно. В конце второй мировой войны международное движение капитала было ограничено, в соответствии с решениями, принятыми в Бреттон-Вудсе, были созданы международные институты с целью облегчения торговли в условиях отсутствия движения капитала. Ограничения были сняты постепенно, и только когда примерно в 1980 г. к власти пришли Маргарет Тэтчёр и Рональд Рейган, рыночный фундаментализм стал господствующей идеологией. Именно рыночный фундаментализм предоставил финансовому капиталу управляющее и руководящее место в мировой экономике…»
57
Сорос Дж. Кризис мирового капитализма. Открытое общество в опасности. Пер. с англ. — М.: ИНФРА-М, 1999. — XXVI, 262 с.
Как и всякий фундаментализм, рыночный – вера. В данном случае – вера в чудесную невидимую руку рынка. Мол, она сама всё отрегулирует. Всё должно проходить на фоне свободной и неограниченной конкуренции. Ничто – ни государство, ни международное сообщество – не должно вмешиваться в экономику. Она сама собою найдёт лучший образ действия.
Названные Соросом лидеры и стали главными могильщиками индустриального развития своих стран. В Великобритании во времена Маргарет Хилды Алфредовны Робёртс (по мужу – Тэтчёр), в Соединённых Государствах Америки при Роналде Уилсоне Джон-Эдвардовиче Ригане насаждалась идеология постиндустриализма: времена тяжёлой промышленности прошли, мы живём в такое время, когда надо переносить упор в работе с рук на голову. А заодно рекламировалось и либертарианство – учение о благотворности неограниченной экономической свободы: задача правительства в области экономики состоит в том, чтобы не мешать, максимально самоустраниться; нужно максимально открыть рынок для всех желающих со всего света – в конкурентной борьбе экономика страны только выиграет.
Но как может выиграть экономика страны с высокими социальными стандартами, с жёсткими экологическими нормами и прочими постиндустриалистскими завлекалками, когда по ту сторону фронта (границы) – например, в Третьем Мире – копеечная зарплата, экология значения не имеет, и т. д. Именно в такие страны при Тэтчёр и Ригане перекочевали британские и американские «мастерские». Новым хозяевам мировых «мастерских» так было выгодней.
Вот что по этому поводу говорит российский исследователь и предприниматель Валентин Павлович Гапонцев – создатель великолепной компании, специализирующейся на лазерных технологиях (кстати, его предприятие выжило только чудом, вопреки всем реформаторским объятиям Чубайса и К°): «Дело в том, что многими западными корпорациями управляют сейчас не инженеры, а финансисты. А для них главное – сегодня получить доход. Такой человек идёт работать в компанию и уже планирует, каким будет его следующее место работы. Ему надо выбрать что-то такое, что даст краткосрочный эффект, поможет решить какую-то проблемку. Он её решит, отрапортует про гигантские успехи, а то, что он создал десять других проблем, это уже следующий будет разбираться. А сам он уже занял другую позицию. Это кошмар какой-то. Такие люди сейчас гробят экономику многих компаний. Особенно это актуально для публичных компаний, куда приходят спекулянты-инвесторы и начинают все разрушать» [58] .
58
Скорость русского фотона, http://www.warandpeace.ru/ru/commentaries/view/57797/.
Идеологи разрушения СССР считали: именно нерыночные отношения в Стране Советов привели к краху её экономики. Рыночная экономика на самом деле стимулирует научно-технический прогресс. Стремление к прибыли вынуждает внедрять новации в науке и технике. Но это актуально при добропорядочном капитализме! И существовал он только потому, что рядом жил, развивался и самим фактом своего существования конкурировал с самой концепцией рынка социализм СССР, ориентированный на научно-технический прогресс. Именно предательство командой Брежнева-Суслова большевистских идеалов, основанных на стремительном – опережающем уже известные нужды общества – развитии науки и техники (вспомним и самое интеллектуальное в тогдашнем мире правительство Ульянова, и ГОЭЛРО, и ЦАГИ и т. д. – программы, лишь впоследствии ставшие предметом подражания Запада), привело к дальнейшему развалу сперва нашей страны, а затем по цепочке – как уже видно – и остального мирового хозяйства. Ильич предал Ильича.