Острие Кунты. Путь русского мистика
Шрифт:
На полу в дальнем конце комнаты появилась черная желеобразная колышущаяся масса, которая стала быстро увеличиваться в размерах и надвигаться на нас. Мы оба видели ее обычным зрением. Если представить себе страх, боль и страдание, сгустившиеся до состояния вещества, это было как раз то, из чего состояло черное желе, этакий кирпичик ада.
В полном столбняке от происходящего, мы не могли пошевелиться, и нам ничего не оставалось, как продолжать смотреть этот фильм ужасов, в котором мы; очутились. Смертоносное желе продолжало расти, как на дрожжах, и занимало уже половину комнаты. Оно быстро подступало к кушетке и, казалось, вот-вот поглотит
Мы уже хватали ртами воздух, словно выброшенные на берег рыбы, как вдруг Джон закричал что было мочи. Он отчаянно вопил защитную мантру «ИМ» из Кунта Йоги, которая в экстремальных ситуациях читается на крике. Я не знал этой мантры, а просто закричал, вторя Джону, и от ужаса закричал правильно. Мантра сработала — в воздухе повис шелестящий звон.
Смертоносные лучи выдернулись из наших сердец, черное желе втянуло назад свои рожки, потом стало медленно опадать и, наконец, растаяло в воздухе.
Мы встали с кушетки и принялись лихорадочно холить взад и вперед по квартире, тщетно пытаясь прийти в себя. Никак было не унять нервную дрожь, и вообще казалось, что мы вот-вот сойдем сума. Впервые в жизни я осознал, что это значит — лишиться рассудка. Есть некая точка хрупкого равновесия, установившегося в уме, и все наше восприятие окружающего мира зависит от этого баланса. Любой сдвиг этой точки — и на нас обрушивается лавина безумия: мир, как мы его знаем, рассыпается, словно карточный домик.
Поддержание равновесия восприятия связано со скоростью мыслительного процесса. Мы мыслим и говорим с определенной скоростью, к которой мы привыкли и которой не замечаем. Эта скорость зависит от частоты вибраций манаса, того тончайшего вида материи, из которой состоят мысли. Если частота вибрации меняется, изменяется и рациональное восприятие мира.
Именно это и происходило со мной и Джоном в эту ночь. Мысли с безумной скоростью неслись у меня в голове, как будто пленку моего мыслительного магнитофона прокручивали в режиме перемотки вместо воспроизведения. И куда бы эти ошалевшие мысли не устремлялись, везде была пропасть безумия. Каждая из приходивших мыслей вела к катастрофе. Но перестать думать я не мог!
Не знаю, что могло бы произойти, если бы нас снесло в эту пропасть. Возможно, мы стали бы одержимыми. Мы оба отчетливо сознавали, что кто-то или что-то подстерегает нас у края с единственной целью — завладеть нашим сознанием. Если бы это произошло, мы стали бы биороботами, ходячими зомби, выполняющими чужую волю, и это было бы хуже самого страшного рабства. Необходимо было срочно переключить фокус внимания. И сделать это нужно было как можно быстрее!
В то время я перепечатывал гностическое "Евангелие от Фомы", и открытая книга лежала на столе рядом с пишущей машинкой. Повинуясь какому-то внутреннему импульсу, я сунул книгу Джону и потребовал, чтобы он громко диктовал мне текст. Джон начал читать запинающимся голосом. Руки тряслись, я еле попадал на клавиши машинки. Выполнение этой простой работы потребовало от нас напряжения всем сил, но это нас спасло. Сначала мы принялись как-то глупо хихикать, а потом оба разразились громким
Раздался звонок, и в дверях появился Тоша. Времен ни было три часа ночи. Каким-то образом он почувствовал, что с нами неладно, и примчался на такси.
— Идиоты! — приветствовал он нас с порога. — Что здесь происходит?
Нам ничего не оставалось, как пожать плечами.
— Мы сражались с демонами, — сказал Джон не очень уверенным голосом.
Выслушав рассказ о происшедшем, Тоша заметил:
— Дорога в ад вымощена благими намерениями. Не хватало мне еще здесь двух трупов.
В присутствии начальника, хоть и сердитого, мы с Джоном почувствовали себя в полной безопасности. Только что происходившее быстро теряло черты реальности. Я заметил, что любые паранормальные явления кажутся нереальными вскоре после того, как становятся достоянием памяти. В этом, видимо, проявляется какой-то защитный механизм человеческой психики.
Я спросил Тошу:
— А если бы мы сдохли, какой, интересно, был бы диагноз?
— Инфаркт, — коротко ответил шеф.
— Так вот как они убивают!
— Напрямую, да. Разрыв сердца от страха. Но есть и другие способы. Например, довести до самоубийства.
— Зачем им это нужно? — поинтересовался Джон.
— Темные питаются негативными человеческими эмоциями. Существует тьма мелких бесов, паразитирующих на раздражении, мелких обидах, умеренной физической и душевной боли. Но за такими лакомства ми, как глубокое отчаяние, смертельный ужас или невыносимое страдание, являются куда более серьезные товарищи. Убийство редко входит в их планы, ведь, зарезав корову, больше молока от нее не дождешься, кроме того, для демонов куда привлекательнее овладеть человеком, чем уничтожить его физическую оболочку, поскольку физические тела им нужны для выполнения определенной работы на земле.
Все войны и диктатуры — это случаи массовой одержимости демонами, пусть и временной. Если временная одержимость переходит в постоянную, человек либо заканчивает в сумасшедшем доме, либо становится сознательным агентом темных сил. Такими были большинство великих тиранов: Иван Грозный, Сталин, Гитлер. Но им может быть и обычный маньяк-убийца.
Некоторые попадают в эту ловушку, поддавшись на приманку силы, которую темные всегда предлагают авансом. Силу они поначалу действительно дают, но результат всегда один и тот же — приходится платить свободой воли.
Чтобы вся эта огромная паразитическая машина работала слаженно и четко, в темной армии существует железная дисциплина. КГБ, мафия и тому подобные организации созданы воплощенными темными по точному образу и подобию их астральной структуры. Они потому так эффективны, что держатся не любовью, как воинство Христово, а страхом неизбежного наказания за неисполнение приказа. Дисциплина, основанная на страхе. Живут эти организации за счет того же, что и демоны, — за счет человеческого страдания.
Если демоны питаются негативными эмоциями, то кого же мы кормим, испытывая радость? — спросил я. — Ангелов, надо полагать? Что же тогда получается — все всех жрут, что ли?
Это смотря как посмотреть. Мать, которая видит радость на лице своего ребенка, ничего не жрет, как ты изволил выразиться. Она радуется вместе с ним и отдает ему всю себя.
Тоша помолчал немного и добавил: — Довольно самодеятельности. Завтра начинаем военную подготовку.