Остросюжетный сборник
Шрифт:
Он подобрался. Вспомнилась встреча с Евой четыре дня назад. Лейтенант полиции проснулся и подозрительно уставился на соседку:
– Что вы знаете?
– Выговор четкий, тон резкий. Миссис Даллас удовлетворенно улыбнулась и кивнула.
– Это другой разговор. Девочка уже четыре дня передвигается очень настороженно, не останавливается на улице, вздрагивает и бледнеет от резкого шума... А сегодня, увидев у своих ворот незнакомое авто - свернула с дороги.
– Это все?
– Я похожа на человека, который будет поднимать панику? Она всегда была чересчур осторожна. Но последние дни...
– «Четыре дня назад я был у нее. Четыре дня назад она была похожа на трупа из патанатомии...»
– Вы знаете еще что-нибудь?
– Только то, что два года назад, сразу после переезда сюда, она начала ходить в тир, научилась стрелять, приобрела разрешение на хранение оружия и до сих пор еженедельно посещает тир. Дик ее отлично натаскал. Он хороший мальчик. Я даже думала, что они...
– Женщина махнула рукой: - Но это уже не важно.
– Я понял. Буду иметь ввиду. Если вы заметите еще что-нибудь - сообщите мне.
Старушка кивнула:
– Я знала, что ты окажешься понятливым мальчиком.
– Это комплимент?
– Это констатация факта. Ну, я пошла?
– До свидания.
– Не забывайте в следующий раз, уважаемый, надевать рубашку: вы смущаете приличных дам своим голым торсом!
– Я на это и рассчитывал, - отозвался он в том же тоне и закрыл дверь за старушкой-разведчиком...
Он провел рукой по волосам. «Я удивлен? Нет, я не удивлен. Старуха только подтвердила все мои подозрения: Ева чего-то боится, боится до ужаса, до смерти. И от этого чего-то она прячется. Из-за этого чего-то она боялась печататься в журнале, отказывалась вести шоу. Хотя я видел, как в ее глазах мелькнул огонек, когда помощница заговорила про шоу... Боится и прячется. Боится признаться в этом другим». Мужчина тряхнул головой. «Сначала душ, а потом - дом напротив».
Ева отправляла очередную партию форели в духовки, когда зазвонил домофон. Она вздрогнула. «Что же это такое?! Кроме меня в помещении еще девять человек и Барт на улице!» Она закрыла духовку и включила экран домофона. «Гейб, слава Богу!» Еще девять человек в помещении не придавали ей никакой уверенности, а вот присутствие одного Гейба успокоило. Чувство спокойствия и защищенности вернулось. Ева расслабилась и даже обрадовалась, искренне обрадовалась, впервые за последние несколько дней.
Женщина подняла трубку:
– Привет, это Гейб.
– Привет, проходи.
Шеф чуть ли не побежала к входной двери, только бросив на ходу:
– Грэг, ты за старшего!
Когда Ева открыла дверь, Гейб сидел на уже пожелтевшей траве и получал свою порцию «ласк» от Барта. Она рассмеялась.
– Вторая дверь справа?
Гейб с улыбкой кивнул.
– Дружище, - обратился он к Барту, - Душ меня не разбудил, а вот ты...
– О, это он умеет!
– Ева отошла в сторону, пропуская соседа и пса в дом. «Отчего мне так с ним спокойно? Может быть, это из-за того, что Гейб полицейский... Н-нет... Не то...» - Ты что-нибудь будешь?
– Кофе, если можно: я после ночного.
– Проходи в гостиную.
Если в кухне Гейб чувствовал себя, как в сказочном средневековом замке, то здесь погружение было полным. Огромный камин в человеческий рост усиливал этот эффект, а теплый желтоватый свет, льющийся из больших кованых люстр, придавал комнате очень уютный вид, несмотря на высокие сводчатые потолки.
– Знаешь, когда я вхожу к тебе в дом, я словно попадаю в другую реальность.
Она улыбнулась:
– Я этого и добивалась. Тут я прячусь от...
– От чего ты прячешься?
– Мужчина внимательно посмотрел на Еву.
Та на мгновение растерялась, но быстро нашлась с ответом:
– От скучной серости реального мира?
Гейб некоторое время молчал, разглядывая соседку, а потом кивнул, словно с чем-то соглашаясь.
– Да, там, наверное, действительно, скучно после красочных вкусностей, что ты выготавливаешь. Вкусный кофе.
– Благодарю.
– Повар напряженно улыбнулась: - Там есть кайенский перец.
– Ты на мне ставишь эксперимент или уже на ком-то его провела?
– Так я сразу и призналась, - Ева заметно расслабилась.
– Этот дом очень похож на тебя, - Гейб разглядывал большую комнату: на стенах вместо картин были фрески, на длинном комоде в ряд стояли несколько фотографий в серебряных рамках. На всех фото были, видимо, близкие Евы, но ни на одной не было ее самой, даже на групповых, что показалось полицейскому странным.
– Я такая открытая книга?
Он покачал головой. «Скорее закрытая, на замок, и с множеством тайников».
– Н-нет... Нет. Мягкий желтый свет в комнатах... Дерево шоколадного цвета... У тебя глаза такие же...
– Мужчина замолк и слегка покраснел. В гостиной воцарилось молчание. Шоколадные глаза смотрели в зеленые. На лицах появились легкие улыбки. Он почувствовал сильное, почти непреодолимое желание обнять Еву, прижать к себе и никогда не отпускать. Гэбриэл сделал шаг, затем еще один... Через мгновение он прижимал женщину к себе, целуя ее и вдыхая яблочный аромат с примесью корицы. Поцелуй туманил сознание и будил желание, которое и без того его мучило с самой первой встречи. «Какая она хрупкая».
Молчание, мягкое, уютное молчание людей, которым не надо разговаривать, чтобы наслаждаться обществом друг друга, чтобы понимать друг друга. Если кому-то из них требовалось подтверждение эмоциональной привязанности - теперь оно у них было, бесспорное подтверждение. Теперь все стало на свои места. Теперь стало хорошо.
Атмосферу интимности разрушил Барт, который, обрадовавшись взаимопониманию любимой хозяйки и уже полюбившегося нового друга, перевернул большую чугунную подставку возле камина, и она с сильным грохотом покатилась по каменному полу.
Ева смутилась, но Гейб только сильнее прижал ее к себе.
– Говорили: День благодарения будет снежным...
– Да, обещали нешуточный снегопад. Моим племянникам будет, где разгуляться. Так что у меня появилась надежда, что от моего дома кое-что останется после их отъезда...
– Он усмехнулся.
– Хотя бы стены...
Ева осмелилась поднять глаза на мужчину:
– Они такие непоседы?
– О! Особенно девчонки! Парни еще застенчивые...
– Парни, застенчивые?!
– Ева насмешливо посмотрела на Гейба.