Остров Афродиты
Шрифт:
– Ты достаточно хорошо его знаешь, если принимаешь его в моем доме…
– В твоем?.. Откуда ты узнал?
– Мне сказали. Такие вещи невозможно скрыть.
– Но кто…– Тут лицо Элен вспыхнуло от гнева, когда она все поняла. – Это она сказала тебе!
– Она?
– Конечно. Паула Максвелл.
– Да.
– Но почему… – была озадачена. Леон давно знал об этом и молчал. Это не в его характере. Почему он не ухватился за эту возможность, чтобы обвинить жену во всех смертных грехах? Знать, что Роберт был в его доме, и ни словом не обмолвиться об этом? Невероятно! – Почему ты ничего не сказал об этом раньше?
– У меня на это были свои причины.
– Какие?
– Они уже не имеют значения. Важно, что моя жена продолжает путаться с этим художником!
– Путаться? – Возмущению Элен не было предела. – И это говоришь мне ты! Как ты смеешь, когда ты сам путаешься с этой!
– С этой? – На лице Леона отразилось удивление, а Элен разозлилась еще больше.
– С Паулой Максвелл! Ведь это она рассказала тебе о Роберте, не так ли? Так вот теперь я расскажу тебе кое-что. Когда Роберт взял трубку, она решила, что это ты, и стала говорить о пикнике, на который вы собрались…
– О пикнике? – Леон опустился на стул, не сводя с Элен удивленных глаз. Его недоумение только подлило масла в огонь.
– Да, о пикнике. Можешь не делать такого удивленного лица: тебе об этом прекрасно известно! Она просила захватить еду и напитки… вы собирались ехать на природу. – Элен старалась говорить медленно и твердо, чтобы каждое слово дошло до Леона. Но тут пришла ее очередь удивляться, потому что неожиданно Леон откинулся на спинку стула с явным облегчением. Она была совершенно обескуражена, когда Леон спокойно спросил:
– Элен, неужели ты действительно веришь в то, что говоришь? Не в этом ли причина твоего беспокойства?
– Конечно, я уверена в своих словах. Я все знаю о тебе и Пауле… Роберт сказал мне, что ты встречался с ней до того, как женился на мне. Ты будешь это отрицать?
– Когда-то мы с Паулой действительно были друзьями, но…
– И сейчас ничего не изменилось! И если ты думаешь, что это меня беспокоит, то ты заблуждаешься. Мне все равно, с кем ты встречаешься! Меня не волнует, что ты бываешь с Паулой каждый вечер… и даже отдал мою картину, хотя и утверждал, что она тебе дорога… – Горючие слезы задрожали на ресницах Элен, но она не обращала на них внимания, продолжая бросать обвинения. – Меня даже не волнует, что ты дал ей пять тысяч…
– Откуда ты знаешь?
– Я видела корешок чековой книжки. А Роберт – просто мой друг, и мне безразлично, что ты обо мне думаешь. Мне все безразлично… – Резко повернувшись, Элен выскочила из кабинета. Немного успокоившись, она позвала детей. Она слышала, что Леон что-то кричал ей вслед, но не остановилась. На бегу она почти столкнулась с пожилым мужчиной, входившим в контору. За ее спиной раздался голос Леона:
– Элен, подожди…
– А, Леон, доброе утро. Я зашел поговорить об участке земли, который ты советуешь мне купить…
Глава десятая
Можно было не сомневаться, что Труди заметит, что с ее подругой происходит что-то неладное. Когда дети спустились вниз, чтобы поиграть во дворе, она сразу же села поближе к Элен и с беспокойством спросила, что случилось.
– Ничего, Труди, – Элен попыталась взять себя в руки, но слезы наворачивались ей на глаза, и ей никак не удавалось скрыть свое расстройство от подруги. От Труди было невозможно отделаться ничего не значащими фразами, и Элен даже не заметила, как выложила ей всю правду Труди была потрясена и смотрела на Элен с недоумением, но постепенно ей стало понятно, в каком ужасном положении та оказалась.
– И он отдал ей пять тысяч фунтов?
– Как видишь. Он, должно быть, влюблен в нее до безумия.
– Тогда почему он не женился на ней? Они ведь были знакомы до того, как он встретил тебя.
– Она всегда хотела, чтобы Леон женился на ней, но он был противником брака. Вероятно, он вообще никогда не вступил бы в брак, если бы не дети.
– Пять тысяч… – Труди недоверчиво покачала головой. – Кажется, он крепко сидит у нее на крючке. – Она бросила взгляд на подругу. – А ты нанесла ответный удар, дав ему понять, что встречаешься с Робертом. – Она помолчала, обдумывая ситуацию. – Но это делу не поможет.
– Между нами отношения – хуже некуда… Если бы я могла оставить его, но я не могу, Труди. Я никогда не брошу Чиппи и Фиону.
– В них ты найдешь счастье, Элен, я уверена. – Она обняла подругу, и ее голос слегка дрогнул, когда она произнесла: – И почему это должно было случиться именно с тобой! Как будто одного раза было недостаточно!
– И все же это случилось, и виновата я сама, Труди. Я дала клятву, что больше никого не полюблю и не позволю ни одному мужчине причинить мне боль. Во всем виновата я сама, – повторила Элен, и слезы потекли у нее по щекам.
– Я никак не могу понять, почему Леон сказал тебе о Роберте только сегодня утром. Ему ведь об этом было давно известно.
– Конечно. Меня это тоже удивляет, особенно когда думаю, каким осторожным он был в последнее время. – Широко открыв глаза, Элен задумчиво посмотрела на подругу. – Почему он вел себя так?
– Я не понимаю, что ты имеешь в виду.
Элен не могла ничего объяснить. Вспоминая прошедшие недели, она все больше убеждалась, что Леон намеренно обращался с ней с несвойственной ему сдержанностью. Он был холоден, но не устраивал сцен, не говорил резких слов. Он сторонился ее… Элен решила, что больше не вызывает у него желания, но сейчас засомневалась в истинной причине его странного поведения. Может быть, он почему-либо боялся расстроить ее? И хотя Элен не находила этому объяснения, она все больше убеждалась в своей правоте. Но в чем причина такой внезапной перемены? Ведь сегодня утром он опять хотел устроить ей бурную сцену, заставить почувствовать свою власть над ней.
Элен вновь и вновь спрашивала себя, что же происходит, и не находила ответа.
– Я многого не понимаю, Труди, – высказала она свои мысли вслух. – Но это не имеет значения, потому что в наших отношениях с Леоном уже ничего нельзя изменить.
– Вся эта история остается для меня загадкой, – сказала Труди за ленчем. – Я всегда считала Леона человеком, не способным намеренно причинить тебе боль. Тасос тоже очень высокого мнения о нем.
На губах Элен появилась горькая усмешка. Боль? Это слишком мягкое определение того, что заставлял ее чувствовать Леон. Но было и другое время… Глаза Элен затуманились от нахлынувших воспоминаний. Они с мужем были по-настоящему счастливы, и тогда казалось, что Леон не хочет ничего иного, как только быть вместе с женой и детьми. Элен вспомнила о своих чувствах к мужу, о том, как медленно они пробуждались. Она не смогла противиться им, и подарила Леону всю свою любовь. Они стали так близки, и Элен познала счастье, о котором даже уже не мечтала. А потом она узнала, что Леон отдал ее картину Пауле Максвелл. С этого все и началось…