Остров белокрылых кораблей
Шрифт:
Эклери поднял на Айю задумчивый взгляд.
– Разве ты недостаточно магов собрал под своей рукой?
– О, – загадочная улыбка заиграла на губах Артария, – это не то. Меня интересует маг наподобие тех, каким был наш драгоценный Белфонд.
– Белфонд? – Эклери надломил бровь. «Это же сказка», – читалось в его глазах.
– Ты ведь знаешь легенду о нём?
– Удивлюсь, если её не знает кто-нибудь…
– Говорят, Белфонд поднял Острова со дна и связал их сетью мостов. Говорят, его слушали птицы и рыбы…
– Я понял, – Эклери прокашлялся и попытался спрятать в кулаке смешок, –
– Да, это так.
– Магистр… – Эклери помолчал, подбирая слова, – ты правда веришь в то, что подобный может существовать?
– Видишь ли, – Айа мягко улыбнулась ему, будто говорила с ребёнком, – у нас есть небольшая проблема. Если мы не найдём нового Белфонда, Острова могут уйти обратно на дно.
Эклери недоверчиво вскинул бровь.
– И она… – он чуть опустил глаза и ткнул пальцем в миниатюру.
– Есть мнение, что возвращение магии древности зависит от неё.
Эклери ещё какое-то время с сомнением смотрел на девушку, изображённую на рисунке.
– Мы все умрём, – констатировал он.
– А вот это уже зависит от тебя.
Айа села в кресло и закинула ногу на ногу.
– Я хочу, чтобы ты обучил её и привёл ко мне. Такое задание тебе подойдёт?
– Мне нужно подумать, – сказал Эклери и поднялся. – Это всё… Странно. Разве не так?
Айа пожала плечами.
– Найди меня, когда примешь решение, – сказала она.
Эклери вышел, а Айа с Рэной остались, как им казалось, вдвоём.
– Айа! – прошипела Рэна, едва дверь захлопнулась у мага за спиной. – Ты опять врёшь!
– Ни слова не солгала! – Айа повела плечом.
– И перестань вести себя… так, – Рэна повторила её жест, – странно, что никто до сих пор не раскусил тебя!
Айа пожала плечами и подошла к окну. Эклери стоял у выхода с поднятой рукой – видимо, пытался поймать кэб.
– Он интересный, – сказала она, – его душа расколота надвое. Почти как наша с тобой.
– Но тебе не жалко его?
– Почему я должна его жалеть? – Айа фыркнула. – Он всего лишь человек. Пройдёт пара десятков лет, и он умрёт, независимо от меня.
– Тебе ведь и меня никогда не было жаль, да? – Рэна встала и остановилась рядом с ней у окна, плечом к плечу.
Айа молчала. Если она и знала ответ, то не собиралась произносить его вслух.
– Пойдём, – сказала она, – я хотела показать тебе новый парк. Добиться его строительства удалось не без труда.
– Пойдём, – Рэна улыбнулась в ответ на её слова, – раз уж я здесь, то почему бы и нет?
Обе – демоница в облике магистра и тёмная чародейка – вышли из кабинета через потайную дверь и узкими улочками двинулись вниз, к побережью.
Никто из них не заметил, как от плаща Артария отслоилась плоская тень и, скользнув, растворилась в закоулке между домов.
Глава 2. Остров Белокрылых Кораблей
Всю ночь бушевал ураган. Молнии сверкали в чёрной пелене облаков, и грохот волн, бившихся о скалы, мешался со звуками грома.
На конюшне поговаривали, что Дева Бурь повздорила с Владыкой Небес, и если не найдёт он пути к её сердцу – до конца весны смоют воды Изначального океана все сорок островов.
Эриан, наблюдавшая за переменами погоды из высокого стрельчатого окна отцовского замка, продрогла насквозь. Она куталась в пуховую перину, принесённую вечером матушкой Полеттой, и смотрела на свинцовое море, волны которого метались из стороны в сторону, будто задались целью смыть в недра Извечного Океана малюсенький осколок земли у самой северной оконечности архипелага – Остров Белокрылых Кораблей. Дальше их крепости от сердца Островной Империи располагался только Брен-Шаул, рвущий тучи над скалистыми берегами острова Бури. Да ещё моряки, вернувшиеся из плавания к самому горизонту, поговаривали, что там, ещё дальше, лежит гавань самой Девы Бурь, и сыплются с неба пшеница и специи, а реки до краёв переполняет добрый эль.
Ни Эриан, ни кто-либо ещё из её братьев и сестёр не знали толком, почему сохраняется это название – Гавань Белых кораблей – за землёй, с воздушной пристани которой уже много веков не отправлялось ни одного крылатого корабля. С тех пор, как светлая магия покинула Островную Империю, и в такие дни, когда из дома было носу не высунуть, Эриан невольно задумывалась о том, как отличается их жизнь от той, о которой рассказывают учителя в своих легендах о Сорока Островах.
Сама Эриан никогда не покидала тех трёх, что принадлежали её отцу. Да ещё видела издалека неясные контуры малюсенького Брен-Орат, укрытого призрачным куполом тёмной магии ото всех, кто желал посетить его.
Иногда, когда погода была ясной, по извилистой тропинке она взбиралась на утёс, возвышавшийся над беснующимися волнами Извечного океана, чтобы оттуда долго-долго смотреть вдаль.
Полетта говорила, что увидеть остров нельзя. Что могущественная магия не только заставляет корабли огибать его, но и защищает эти ставшие безжизненными камни от взглядов не посвящённых. Но Эриан видела его, она была полностью уверена, что это именно он, а не Фата Моргана, что играет с её зрением, преломляя повисший над горизонтом туман.
Оттуда, с утёса, твердыня рода Ригель, колючими башнями пронзавшая синее прозрачное небо Брен-Хайде, казалась костями земли, вырывавшимися из тела острова, ощерившимися клыками, чтобы сдержать любого, кто посмеет приблизиться к стенам, стоявшим уже две сотни лет. Стены такие толстые, что внутрь каждой можно было бы спрятать телегу, не будь они заполнены песком, окружали сердце острова со всех сторон.
С тех пор как началась война с магами и до сих пор, когда почти что уже не осталось очевидцев той старой войны, все они так и жили – оскалив зубы друг против друга, делая всё, что не допустить в свои дома и сердца чужака. И сколько бы магистры ни пытались примирить между собой семьи светлых и тёмных, вражда, казалось, ни на гран не стала меньше. Каждый новый закон, который вводил Артарий, лишь обострял и без того накалившиеся отношения между представителями двух сторон. И если в первые годы после войны маги ещё были разрознены, а светлые, казалось, ненавидели друг друга не меньше, чем их, то с течением лет они лишь сплотились друг против друга, утвердившись в мысли, что свет или тьма рождаются не в сердце, а текут в крови.