Остров Демонов
Шрифт:
Брат Жан заключил Пьера в объятия, и все вокруг возбужденно затараторили. Пьер попытался вырваться из объятий монаха, но его обида рассеялась.
— Неплохо прокукарекал, петушок, — завопил брат Жан. — Скоро ты победишь старого петуха. В нашем курятнике появилось новое прекрасное пополнение.
Брат Гиацинт с мрачным видом пощупал мускулы Пьера и осмотрел его с ног до головы.
— Неплохо, — заключил и он, — может быть, для его состояния есть причина.
— Конечно, если только это не лихорадка, разгорячающая ему кровь, — ответил брат Ноэль и протянул руку, чтобы вытереть пот с пушка на верхней губе Пьера. Тот отбил протянутую руку, но его взгляд снова помрачнел.
— Оставьте его в покое, — вмешался брат Жан и слегка растолкал монахов.
— Может, всему виной девушка? В его годы я…
— Умерь свой пыл, Ноэль, постыдился бы, — оборвал его брат Жан.
— Ты попал в самую точку, — подхватил брат Эсташ. — Вон щеки-то — так и пылают. Есть у него девушка, — я даже скажу, кто: дочь мельника.
— Дочь мельника! — воскликнул брат Гиацинт.
— Вот и неправда! — Пьер вырвался из объятий брата Жана. Он разом побледнел, но на его щеках остались два алых пятна. — Это не так, говорю вам!
— Тишина!
В одно мгновение монахи и Пьер успокоились и опустили головы перед аббатом. Его голубые глаза холодно блестели, а лицо побагровело от гнева.
— Что за разговоры в монастыре! — Вскричал настоятель. — Я слышал, что кое-кто соблазнился дочерью мельника. — Он сделал длинную паузу, ожидая ответа, но никто не осмелился произнести ни слова. — Виновник будет наказан, и сурово! — Он повернулся, чтобы уйти и добавил более спокойно: — Иди за мной, Пьер.
— Отче преподобный, — пробормотал брат Жан, ужасаясь собственному безрассудству. Он опустился на колени, и аббат медленно повернул к нему голову.
— Говори, Жан-Батист!
— Он не виноват, преподобный отче. Он только…
— Пекись о своих собственных грехах, Жан-Батист, — ответил аббат и неторопливо направился к двери. Пьер продолжал стоять, пока брат Гиацинт не подтолкнул его. Только тогда мальчик двинулся вслед за аббатом.
Аббат вошел в свою келью, шурша шелковой рясой. Он остановился перед великолепным распятием, подобного которому Пьер никогда не видел: обнаженный Иисус, выточенный из полупрозрачного мрамора, пригвожден был к золотому кресту. Аббат перекрестился, пробормотал коротенькую молитву и молча ждал, пока Пьер сделает то же самое. Закончив, Пьер обернулся и взглянул на аббата. Тот смотрел мимо него на распятие.
— Мне прислали это недавно. Удивительная работа, не правда ли? Настоящее искусство, которое передает сам дух нашего Спасителя!
Пьер снова обернулся к распятию.
— Оно великолепно, — согласился мальчик тем же тоном, каким оценил бросок брата Жана.
Аббат подошел к креслу и сел.
— Пьер! — Пьер повернулся и снова его плечи распрямились, а подбородок приподнялся. — На колени! — Пьер заколебался, но аббат топнул ногой. — На колени, Пьер!
Пьер неохотно повиновался. Он рассматривал богатый, языческий рисунок ковра, ожидая, когда настоятель заговорит.
— Так значит, дочь мельника? — начал аббат. Пьер покачал головой. — Грех плоти не смертелен, сын мой. Я мог бы простить его. — Пьер снова покачал головой. — Посмотри на меня, Пьер. Нет, это не исповедь. Я не хочу слышать о твоих грехах. Я хочу… сядь, племянник.
Строгость монастырской дисциплины была нарушена, и Пьер подошел к аббату.
— Дядя…
— Да, — кивнул аббат. — Сядь, Пьер. Ты знаешь, чего я хочу…
— И вы знаете, чего я хочу, — мятежно ответил Пьер. Он пытался заставить своего дядю опустить глаза, но лицо аббата было свежо и красиво, его голубые глаза сверкали под золотистыми бровями, а пурпурная шапочка так оттеняла его черты, что он казался видением за гранью алмаза. Пьер первым отвел взгляд.
— Я знаю, о чем ты думаешь и чего хочешь — или думаешь, что хочешь. Но в этих твоих исканиях… во время бодрствования в ночные часы… неужели ты не слышишь голоса?
— Нет, — решительно ответил Пьер. — Никакого голоса, кроме вашего… Почему вы хотите, чтобы я жил такой же жизнью, как они? Почему?
— Не такой, как они, дитя мое! Такой, как я! С твоим состоянием, с нашим родовым положением…
— Возьмите себе эти деньги, если хотите. Я буду сражаться, как это положено рыцарю, и сам завоюю себе титул.
Аббат сидел молча. Наконец он снял с пальца пурпурный перстень. Немного погодя, он глубоко вздохнул и поднес камень к свету, чтобы полюбоваться его сиянием.
— Ты слишком долго жил среди грубых монахов, — наконец сказал он. — Мы должны позаботиться, чтобы ты больше времени проводил в библиотеке. Я слышал хорошие отзывы о тебе от брата Бонифация…
— Вы не сделаете из меня монаха, Я стану рыцарем и буду побеждать на турнирах!..
— Господи! Ты можешь одерживать победы на земле твоего отца, Пьер. Возможно, тебе придется участвовать и в сражении, если имперская армия подойдет слишком близко. Враг завоевал Пикардию…
Пьер вскочил на ноги.
— Что? Немцы уже в Пикардии?
— Каким счастливым ты выглядишь, — печально заметил аббат. — У тебя такой же трудный характер, как и у твоей матери.
Он протянул руку, и Пьер повернулся, чтобы уйти. — Я по-прежнему уверен, что ты не согрешил с девушкой, Пьер.
Юноша остановился и покраснел.
— Нет, отец мой.
— И у тебя не было никаких тайных встреч… — Пьер почувствовал, как бешено заколотилось его сердце — … с дочерью мельника?
— Нет, отец мой, — едва вымолвил Пьер.
Аббат кивнул.
— Ты знаешь, каково будет наказание, если это неправда. Ступай, сын мой.
Пьер вышел на крыльцо, на залитый солнцем двор, когда процессия монахов, Склонив головы и качая четками, свисающими на черные рясы, направились в трапезную. Он заметил брата Жана и брата Гиацинта, но в общей веренице они казались одинаково безликими. Позади них плелись новообращенные, и Пьер присоединился к ним, нарушая линию. Один из новичков толкнул Пьера плечом, а когда тот сделал вид, что ничего не заметил, новенький запрыгнул на спину Пьера и стиснул его ногами. Пьер сделал вид, что ничего необычного не происходит, но когда они подошли к дверям трапезной, он сильно ударил локтем назад, ощутив упругий живот новичка. Как ни в чем не бывало, Пьер вошел в трапезную и сел вместе со старшими братьями, отдельно от новообращенных.