Остров Эллис
Шрифт:
Теперь же она восприняла первую металлическую абстракцию совсем по-другому.
— Как это называется? — спросила, пожирая глазами нечто, отдаленно напоминающееженскую грудь.
— Это называется «Обещание весны», — ответила Уна, закуривая сигарету с мундштуком длиной в десять дюймов.
Ее тонкую талию обвивал индийский пояс из серебра и бронзы.
— Это работа Кэрол де Витт, дорогая. Она очень… можно даже сказать, необычайно талантлива. И такая красивая. И она убеждена в том, что она вампир. Очень может быть, что так оно и есть. Я никогда не видела ее при дневном свете, и в ее квартире отсутствуют зеркала. Вполне возможно, что она мертвец с того света.
Ванесса внимательно
— Это очень и очень… наводит на размышления, — сказала она.
— О, дорогая, ведь это эротика. Это совершенно непристойная вещь. Она порождает в голове просто непристойные мысли. И только благодаря постоянному жесточайшему самоконтролю, я смогла не поддаться искушению пригласить своих родителей и их викария на чай, чтобы они смогли увидеть это. Думаю, доктор Мак-Дональд тут же упал бы в обморок и умер. Я никогда не пойму, как он преодолел в Библии те места, где кто-то кого-то порождал. А тебе это нравится, дорогая?
— О, даже очень.
— Теперь ты понимаешь, что я подразумеваю, говоря, что это «порождает непристойные мысли»? Наводя на размышления, можно выразить гораздо больше, чем просто копируя природу; которая в лучшем случае скучна. Кого, дорогая, волнует дерево? Или какой-то там бурундучок? То, что удалось схватить и запечатлеть милой Кэрол, по-моему — это суть вожделения. А это ужасноинтересно.
— Это дорогая вещь?
— О, мой друг, это так низменно— обсуждать денежные вопросы, находясь в храме искусств! — воскликнула она. — Это стоит пятьсот долларов.
— Я возьму это.
— И ты хочешь, чтобы этот монумент дурных мыслей был доставлен в дом твоего отца?
— Да, пожалуйста. О, Уна, это все так интересно! Все так и есть, как ты говорила: новое, волнующее и совсем другое…
Уна прошла в дальний конец комнаты, где в углу стоял маленький дубовый крест. Она открыла его и достала оттуда бутылку джина.
— Ну, а теперь, дорогая, после того, как мы благополучно разделались с «Серебряным озером», может, выпьем?
Ванесса отрицательно покачала головой.
— Нет, я не буду.
— Дорогая, хорошие доктора действительно вылечилитебя! Очень жаль. Здоровье, я твердо в этом убеждена, это умеренность во всем. А слишком много даже самого хорошего может убить. Салют!
Она сделала небольшой глоток, наблюдая за Ванессой, ходившей по комнате и разглядывавшей скульптуры.
— Дорогая, — произнесла она, наконец, — тебе когда-нибудь кто-нибудь говорил, что ты очень привлекательна?
Ванесса, обернувшись, посмотрела на нее.
Первая большая встреча Марко с избирателями была назначена на дневное время в воскресенье, чтобы в ней могли принять участие рабочие-итальянцы. Его выступление должно было происходить на ступенях церкви Св. Антония на Салливан-стрит, что в самом сердце итальянского квартала. Удача улыбнулась — стоял ясный сентябрьский день. Джин Файрчайлд отлично справился со своей задачей, и толпа более тысячи человек — в большинстве своем итальянцы — заполнила площадь, желая поглазеть на итальянского зятя одного из самых богатых людей Америки. Марко сделал хорошее пожертвование церкви Св. Антония, так что местный священник, отец Пьетро Доменики, дал согласие и позволил ему использовать церковь и вывесить перед ней транспарант, где по-итальянски и по-английски было написано.
«МАРКО САНТОРЕЛЛИ, ОДИН ИЗ ВАС — В КОНГРЕСС!»
Это вряд ли способствовало карьере отца Доминики в ирландской общине, но молодой итальянский священник хотел поддержать Марко Санторелли, и потому согласился начать митинг молитвой, от чего вреда для Марко не было никакого.
Затем Марко по-итальянски объявил через мегафон:
— Друзья,
Появление Нелли на ступенях церкви вызвало среди итальянцев бурю оваций. На паперти церкви поставили пианино, и Джейк занял у пианино место, как только Марко произнес, — муж мисс Байфилд, знаменитый Джейк Рубин, мой старый и самый близкий друг, приехавший в эту страну из Европы вместе со мной в третьем классе. Мы вместе прошли через Эллис Айленд. И думаю, многим из вас известно, что этотакое.
Эти слова вызвали бурную реакцию.
— Джейк написал песню специально для проведения моей кампании, и сейчас Нелли споет ее для вас.
Джейк исполнил вступление, и Нелли запела, что надо голосовать за Санторели. Английский язык песни многие в толпе не понимали, но мелодия, как и во всех песнях Джейка, так легко запоминалась, что скоро все они уже подпевали Нелли. Встреча превратилась в праздник на улице.
Затем на середину площадки опять вышел Марко.
— Друзья, — сказал он в мегафон, — моя платформа очень проста: я хочу стать первым конгрессменом-иммигрантом в истории Америки. Таких, как вы и я, миллионы. Миллионы, приехавших в эту великую страну за последние двадцать лет и боровшихся за выживание в этом абсолютно новом мире, преодолевая трудности языка. Все мы брались за самую низкооплачиваемую работу, потому что мы были новичками, мы были теми, кого имеющие прочное положение американцы могли эксплуатировать. И вот пришло время для нас, иммигрантов, быть представленными в Конгрессе Соединенных Штатов, и я предлагаю вам себя…
— И таким же образом ты предлагал себя своей теще? — закричал кто-то с краю толпы.
Он говорил по-итальянски.
— Разве неправда, что она платила тебе за любовь? Эй, милый мальчик, разве ты не жиголо?
Выкрики из толпы.
— Расскажи, как тебя эксплуатировали, когда ты приехал в Америку, — крикнул кто-то другой. — Как ты заработал свой путь наверх!
Раздалось несколько пронзительных смешков, но Марко опередил спрашивающих. Он предполагал, что Кейзи О'Доннелл может использовать этот тактический прием, и был готов к ответу. Более того, это было ему даже на руку. Он использовал этот хорошо проверенный трамплин для атаки на Кейзи и Билла Райана.
— Все это ложь! — прокричал Марко через мегафон. — Тем, кто об этом спрашивает, заплатили мой противник Билл Райан и егохозяин Кейзи О'Донелл! А теперь, джентльмены, пойдите к Кейзи О'Донеллу и скажите ему, что я хорошо знаю, что он состоит в доле с владельцами клуба «Голубой Грот», известного здесь всем, как грязный притон. Я прекрасно осведомлен о его делишках в Нью-Йорке, за которые он платит магарыч, чтобы получать муниципальные контракты на грузоперевозки. Я также хорошо знаю, что представляет собой его правая рука Майк Мерфи, пускающий в ход угрозы и насилие, чтобы заставить владельцев салунов пользоваться для поставок пива только грузовым транспортом О'Донелла. У меня есть список еще двух десятков грязных делишек, которые я желал бы опубликовать в прессе. Другими словами, борьба с коррумпированностью моего оппонента, его бесчестия,Билла Райана, и его хозяина Кейзи О'Донелла, и всей ирландской компании, станет моей другойплатформой на этих выборах. Людей этого района эксплуатировали политические наемники, чьим единственным желанием является собственная нажива и закрепление в сферах власти. Я заявляю, что пришло время очиститься от этой грязи! И это говорю вам я, Марко Санторелли, который вышел из той же нищеты и трущоб, как и вы… Я клянусь, если вы выберете меня в Конгресс Соединенных Штатов, сделать все, что в моих силах, чтобы очистить этот район, и я буду честно представлять его в Конгрессе.