Остров Голубой звезды (Новые приключения Незнайки - 2)
Шрифт:
– - Что вы, что вы, -- испугался Студент.
– - Я о вас слышал только хорошее.
– - Интересно, что же вы слышали?
– - Мы были в Земляном городе, и там все говорили о вас много хорошего.
– - А, Земляной город...
– - Огонек на мгновение задумалась и улыбнулась.
– - Да, это одна из моих самых любимых работ.
Студент деликатно помолчал, ожидая, что его собеседница сама продолжит разговор и что-нибудь скажет. Так оно и вышло.
– - Скажите, вы любите стихи Пегасика?
– - спросила
Студент растерялся. Стихи он, по правде говоря, не очень любил. Он читал умные и полезные, с его точки зрения, книги. Таких книг у него дома была целая библиотека.
– - Что же вы молчите?
– - настаивала Огонек.
– - Ведь вы наверняка не читали стихи Пегасика, так имейте смелость признаться!
Студент был вынужден признаться, что стихов не читал.
– - А хотите, я вам немножко почитаю?
И Огонек, глядя куда-то вдаль, принялась читать нараспев, как это принято у поэтов, стихи:
Заря над морем загоралась,
Гулял по листьям ветерок,
Вчера о чем-то мне мечталось,
А завтра снова мне в дорогу...
Она замолчала и испытующе посмотрела на Студента.
– - Как вам понравились стихи?
– - Да, конечно. Это замечательные стихи, -- поспешил заверить ее Студент.
– - А вам не показалось, что рифма "ветерок -- в дорогу" слегка небрежна?
– - Нет, ничуть не показалось. По-моему, это очень хорошие стихи.
– - Вам правда понравилось?
– - обрадовалась Огонек.
Студент кивнул.
– - А что вы все время на меня смотрите?
– - спросила она подозрительно.
– - Хотите, я открою вам секрет?
Студент кивнул.
– - Обещайте, что никому не скажете.
Студент кивнул.
– - Эти стихи сочинила я сама, -- шепотом сообщила Огонек.
Студент вскинул брови в вежливом удивлении и поправил на переносице очки.
– - Ну как, и теперь нравятся?
Студент кивнул.
– - Вы, я вижу, не очень-то любезны. Молчите как безмозглый чурбан. Вам нечего сказать?
Студент достал из кармана платок и вытер лицо.
– - Здесь очень жарко, -- сказал он.
– - Наверное, тяжело работать на фабрике?
– - Терпимо. Климат здесь межконтинентальный, субтропический, при высокой влажности, оттого и кажется, что жарко... Признайтесь, вы когда-нибудь сами сочиняли стихи?
– - Никогда, -- признался Студент.
– - Тогда вам этого не понять... По-настоящему понимать стихи может только тот, кто сам пробовал сочинять. Вам правда понравилось мое стихотворение?
Испугавшись, что его собеседница опять начнет читать стихи и они не поговорят о делах, Студент решил взять, как говорится, быка за рога.
– - Извините, но уже совсем стемнело и... я хотел бы...
– - Хотите спать? Так идите, идите, что же вы встали.
– - Нет, совсем не в том смысле...
– - Чего же вы хотите?
– -
– - Я знаю не больше вашего.
– - Но ведь вы здесь уже не первый день?
– - Да, четвертый.
– - Так чем же вы все-таки занимаетесь на фабрике?
– - А нам этого знать не положено. Камешки перебираем на конвейере, остальное не нашего ума дело.
Студенту показалось, что Огонек из-за чего-то на него обиделась. Однако мысленно не обнаружив никакой причины для такой обиды, он продолжал:
– - Вероятно, все остальное выполняет автоматика?
– - Возможно.
Студенту опять показалось, что он не находит нужного подхода к новой знакомой. Он вообще плохо находил общий язык с дамочками; в общении с ними он частенько злился и даже, случалось, срывался на откровенную грубость. Но болтовня именно этой немного странноватой девчонки-изобретательницы почему-то его совсем не раздражала. И Студент решил тактично зайти издалека.
– - Вы знаете, у нас в Песочном городе тоже есть один замечательный поэт, его зовут Светик. Я даже помню что-то такое из его стихотворений... сейчас... м-мм...
– - Не трудитесь, -- вдруг перебила его Огонек.
– - Вас интересует, что делается на фабрике? Элементарная кристаллизация в кубической сингонии полиморфных модификаций углерода.
– - Так-так-так, -- оживился Студент, даже не успев удивиться столь внезапному переходу к сугубо научной терминологии.
– - А скажите, каков признак симметрии элементарной ячейки кристалла -- гексагональная или моноклинная?
Передавать их дальнейший разговор было бы совершенно бессмысленно, так как мало кто понимает тот особый язык, на котором заговорили эти ученые особы. Студент все время что-то помечал в своей записной книжечке. А Клюковка, кстати говоря, вообще никогда ничего не записывала, потому что и без того все хорошо запоминала.
– - Но вы все-таки на досуге почитайте Пегасика, -- сказала Огонек напоследок.
– - Нельзя быть таким ученым сухарем. Надеюсь, мы с вами еще поболтаем?
И Студент вдруг опять смутился. Язык у него снова одеревенел, а стекла очков запотели.
– - Спокойной ночи, -- сказала барышня и коснулась рукава его походной курточки.
Студент повернулся и, не глядя себе под ноги, отправился в предназначенную для гномов половину сарая, где все уже спали.
Глава пятая
Ночной разговор.
Кое-что проясняется.
Разрабатывать план побега...
Устроившись в сухой траве, Студент долго не мог заснуть. Сначала он обдумывал все, что недавно услышал. Для чего на фабрике делают огромный, величиной с дом, алмаз? Что за устройства вмонтированы в шары, которые здесь используют для наблюдения и излучения болевых импульсов? Что за дикари прячутся в зарослях?..