Остров гориллоидов. Затерянные миры. Т. 7
Шрифт:
Ильин засмеялся.
— Думаю, что мне тоже нет особого расчета объявлять во всеуслышание, что я интересовался вашими маленькими секретами. А спрашиваю о Ниамбе я только потому, что меня самого пригласили именно там работать, а затем неизвестно почему планы переменились.
Механик на минуту задумался.
— У меня есть там приятель-негр, работающий на пристани, — сказал он, — но я его давно не видал. Вообще же болтают черт знает что, а насколько это правда, я сказать не могу.
Ильин выжидающе молчал.
— Ну… Во-первых, при мне оттуда никто не возвращался — ни белый, ни черный, за исключением двух-трех лиц из администрации. Во-вторых, туда везут много материалов,
Ильин потер себе лоб:
— Не знаю… А вы как думаете?
— Никак! Откуда же мы можем знать, если с Ниамбой нет никаких сношений? Ну, вот, пожалуй, и все. Только, значит, еще раз… пожалуйста, этот разговор — между нами.
В коридоре раздались голоса негров, тащивших тяжелый ящик. Ильин открыл дверь и, когда носильщики в сопровождении рыжего бельгийца-смотрителя вошли в лабораторию, механик сосредоточенно свинчивал два колена трубы.
Период дождей закончился как-то неожиданно, но трудно было сказать, изменилась ли от этого погода к лучшему. Медленно просыхала насквозь пропитанная водой почва. Утро обыкновенно бывало вполне прилично, но к середине дня воздух переполнялся знойным, как в бане, паром, тело делалось тяжелым и вялым, и слабеющей воле не удавалось принудить его даже к незначительному действию.
Работа в лаборатории Кремье протекала в области для Ильина совершенно чуждой, а погода располагала к лени, и творческого увлечения делом молодой ученый не чувствовал. Кремье был крупным специалистом по эмбриологии гибридов [2] , особенно гибридов между далеко отстоящими друг от друга видами. В его лаборатории создавались посредством искусственного оплодотворения весьма замысловатые помеси — в данный момент преимущественно между различными породами местных змей. Затем анатомировались и изучались зародыши на различных стадиях развития. Часть материала получалась для обработки из других лабораторий, в частности несколько раз доставлялись зародыши помесей между различными видами обезьян.
2
Эмбриология — наука о развитии живого существа в зародышевый период его жизни. Гибриды (помеси) — в животном и растительном мире — потомство родителей, принадлежащих к различным видам, иногда даже родам. Например — помесь курицы с фазаном, лошади с ослом (мул), многие сорта георгин, роз, яблок.
Один из препаратов — четырехмесячный зародыш помеси гориллы с шимпанзе — был принесен в самом начале работы Ильина в лаборатории и особенно врезался в его память отвратительной несоразмерностью частей.
Эмбриологией Ильин никогда раньше не интересовался, да и в будущем не предполагал заниматься. Кроме того, передавая какое-либо задание, Кремье редко снисходил до объяснения его смысла и цели, а в таких условиях интерес к работе быстро таял.
В общем, Ильин проводил в лаборатории не больше того, сколько требовалось, с наступлением же полуденной жары, следуя примеру Кремье и его второго ассистента Латура, укрывался в свою комнату или в глухие углы парка. Впрочем, иногда, если имелись какие-либо неотложные задания, работа возобновлялась вечером.
Латур был весьма практичный молодой человек. В Африку он приехал из-за крупного жалованья и через полгода предполагал возвратиться обратно, так как скопил достаточно денег, чтобы открыть у себя на родине, в Мобеже, кабинет для бактериологических анализов. О выгодности и солидности этого дела он мог распространяться подолгу. Другой возможной с ним темой разговора были женщины, что же касается науки, то это было, во-первых, «ремесло, как все прочие», во-вторых, прекраснейшее средство, чтобы составить себе имя, — а «без имени нельзя упрочить свое положение в свете»… На иные темы разговор с Латуром был затруднителен, и знакомство это оказалось несколько скучным.
Поэтому Ильин обрадовался, встретив однажды на пути домой механика Дюпона, который после окончания установки труб больше не показывался в лаборатории. Физиономия механика просияла, и он крепко пожал протянутую руку.
— Ну, как ваши дела с Кремье? — спросил он. — У меня уже давно не было случая заглянуть в ваше заведение, и я очень рад, что вас встретил. Вы знаете, здесь просто не с кем перекинуться словом: либо недоступные боги, вроде вашего Кремье, либо канальи, способные продать за пять франков отца с матерью, если бы кто польстился на такое добро. Что вы хотите? Путный человек не заберется в колонию, особенно в здешние болота, будь они прокляты!
— А зачем же, в таком случае, вы сами попали сюда? — заметил Ильин, бессознательно сворачивая вслед за механиком на боковую дорожку.
— Я? — Дюпон пожал плечами и высоко поднял брови. — А почему вы думаете, что я путный человек? Вот и вас каким-то ветром перенесло из Москвы на другую сторону земного шара. Я никогда не сделал бы этого, будь я на вашем месте… или хотя бы даже и в моей шкуре, но на вашей родине.
Улыбающееся лицо Дюпона вдруг стало серьезным, он замолчал и быстрее зашагал по аллее. Ильин окинул своего спутника долгим взглядом и попытался протянуть в том же направлении нить разговора.
— А почему бы и нет? — спросил он, беря механика под руку. — К нам, правда, не так-то легко попасть людям нежелательным — с нашей, конечно, точки зрения. Но для друзей границы Союза всегда открыты. И знаете, коли на то пошло, когда кончится срок моей работы в институте, я постараюсь помочь вам в исполнении вашего желания, если, конечно, к тому времени оно у вас не испарится.
— Я не знаю, что я отдал бы, — сказал Дюпон, — если бы это удалось осуществить! Впрочем, и то сказать, мне ведь нечего отдавать, кроме своей головы, а относительно ее ценности, наверно, нашлось бы несколько различных мнений… Вы знаете, за прожитые мною сорок лет выпадали, случалось, здорово красивые куски жизни, но с самыми паршивыми промежутками, потому что без этого ведь не проживешь. И все-таки редко мне хотелось так, как сейчас, перейти на другие рельсы и как можно круче свернуть в сторону…
Дюпон остановился, поднял голову и опять заговорил, сначала медленно, с длинными промежутками между словами, затем все быстрее и быстрее:
— По ту сторону океана также не очень-то все похоже на христианский рай, и крепко бы пригодились там кое-какие лекарства из вашей советской аптеки, но все-таки в Европе среди прочих водятся и живые люди, а сюда она высыпает самого последнего сорта человеческие отбросы. Поверите ли, прекрасные ребята попадаются, пожалуй, только среди негров, хотя в них слишком много детского, а наши, даже рабочие… — Дюпон махнул рукой и энергично плюнул. — То есть пара-другая приличных людей, конечно, найдется. Но среди научных работников вы первый, с кем приятно встретиться. Это, должно быть, оттого, что вы из России… Ну, вот мы и на границе! Мне в поселок. До свидания!