Остров Ифалук
Шрифт:
Вскоре на шлюпке прибыли гости: мистер Хирш — правительственный чиновник с острова Яп, приятный, серьезный мужчина, магистр политических наук, переводчик — молодой человек с одного из соседних атоллов, который уже успел научиться бегло говорить по-английски, приобрел брюки, рубашку, туфли, темные очки и усвоил довольно надменное отношение к «дикарям» — жителям таких отсталых мест, как Ифалук, католический миссионер отец Корриган, загорелый, в шортах и японских сандалиях (вид для священника довольно легкомысленный). Он прибыл навестить одну ифалукскую семью, когда-то обращенную в христианство с помощью родичей, живущих на атолле Волеаи. Эта семья построила на территории своего хозяйства маленькую крытую тростником часовенку. На шлюпке прибыл и мистер Ким, молодой специалист по сельскому хозяйству, выросший и обученный на Гавайях (он работал в Управлении подопечной территории). Был среди прибывших и маленький
Управление подопечной территории располагало кое-какими оставшимися от военного времени запасами радиооборудования, но проблема установки этого оборудования и обучения радистов оказалась очень трудной. Нас просили помочь установить на Ифалуке радиостанцию и обучить нескольких местных жителей обслуживать ее. Мы совсем не знали радиодела, но радиоаппаратура имела постоянную настройку, и мы согласились сделать все от нас зависящее. И вот теперь радио прибыло на остров.
После короткого совещания было решено установить радиостанцию в помещении «школы». Механик с Япа принялся за дело, а все парни Ифалука усердно помогали ему натянуть антенну от конька школьной крыши к хлебному дереву на краю площадки и установить генератор на таком расстоянии от передающих и принимающих установок, чтобы шум движка не заглушал передачу.
Мир и тишину атолла потряс грохот движка, а меха-пик, взяв микрофон, начал крутить какие-то ручки на панели передатчика: «Радио Яп, радио Яп, говорит радио Ифалук. Радио Ифалук вызывает радио Яп. Прием».
В ответ мы не услышали ничего, кроме шума и треска от атмосферных помех. Снова возня с ручками, снова вызов Япа. Наконец сквозь помехи донеслось несколько слов. Связь, хотя и слабая, была установлена.
Нам следовало составить расписание радиосвязи. Договорились, что будем вызывать Яп каждый понедельник в восемь часов вечера по нашему времени. Механик настроил приемник на нужную волну и подробно объяснил Дону, который возглавил службу связи, как обращаться с аппаратурой. Дон в порядке практики обменялся несколькими словами с радистом на Япе. Теперь нам предстояло выйти в эфир только в следующий понедельник вечером.
Естественно, установка радио вызвала большое возбуждение: теперь Ифалук оказался подключенным к современному миру. Повсюду то и дело слышались магические слова, повторяемые местными парнями: «Радио Яп, вызываю радио Яп, говорит радио Ифалук. Прием». Каждому хотелось стать радистом, и это могло поставить нас в затруднительное положение. По нашему мнению, наиболее подходящим кандидатом был Яни, самый прилежный из молодых людей и лучше всех владеющий английским.
Ифалукцы были очень разочарованы, узнав, что корабль не привез товаров для продажи и не покупает копру. Они собрали ее довольно много и ждали торговое судно; кроме того, жители острова нуждались в привоз-пых товарах. Самый большой спрос был на табак. Курило, по-видимому, все взрослое население атолла; это немало меня удивило, так как доставать табак и хранить его было очень трудно. Я не мог не вспомнить о неприятностях, пережитых в то время, когда учился курить, и о трудностях, с которыми столкнулся, пытаясь отучиться от этой привычки. Я считал, что «подъем» от никотина в основном воображаемый и что настоящая причина пристрастия к табаку — это нервозность. Но наблюдения за ифалукцами не подтвердили этого.
Старики помнили еще свое первое знакомство с табаком. Мужчины на немецком судне, которое случайно посетило остров, «ели огонь». Ифалукцы, судя по тому, какую власть имеет ныне табак над ними, видимо, очень быстро и легко нашли в привычке «поедания огня» что-то стоящее. Они всегда предпочитали крепкий смешанный табак, изготовляемый специально для торговли в Тихом океане. Его мелко нарезали и закручивали в сухие банановые листья. Такие тяжелые цигарки, напоминающие концы веревки, были, конечно, в местных условиях более удобны, чем готовые сигареты. Для нас самокрутки были слишком крепки. Островитяне же довольно охотно принимали сигареты, и мы каждый день раздавали немалое их количество.
Дети на Ифалуке не курили. Я думаю, взрослые считали, что курение для них вредно. Теду пришла в голову счастливая мысль привезти с собой на остров запас леденцов, которые очень нравились детям. Я всегда имел в кармане пакетик леденцов, чем, вероятно, и объясняется моя огромная популярность среди малышей Ифалука. Между прочим, это позволяло мне всегда оживить снимки, включив в кадр детей. Детишки охотно выполняли мои указания, хотя сначала было трудно заставить их не позировать. А к концу лета всегда находилась какая-нибудь пятилетняя поклонница фотографии, готовая как бы случайно попасть в поле зрения объектива.
Вернемся к вопросу о привозных товарах. Кроме табака, большинство предметов, в которых нуждались ифалукцы, были чисто практического характера: большие стальные тесла, при помощи которых строгают доски для каноэ и вытесывают балки для домов; короткие мачете (забавно, что разные народы используют для расчистки зарослей ножи различного размера); защитные очки для плавания в деревянной оправе; котелки и сковородки, особенно большого размера. Они хотели бы приобрести всевозможные бусы, а также румяна из куркумы. На их производстве для обмена издавна специализировались в Микронезии Яп и Палау.
Важнейшим даром Запада была, конечно, сталь. Нетрудно представить, как утомительны были рубка деревьев, расчистка кустов или выстругивание досок для каноэ, когда при этом пользовались только инструментами из раковин.
Котелки, сковородки, ведра и бутылки также составляют ценный вклад в хозяйство людей, которые живут на островах, где нет глины. Они вынуждены использовать в качестве посуды скорлупу кокосовых орехов, тыквенные бутыли и деревянные долбленые чаши. Но дальше перечень привозных товаров становился менее определенным. Я бы отдал предпочтение противомоскитным сеткам и очкам для плавания. Москиты, несомненно, существенный недостаток этого рая, и, хотя в местных условиях они не являются переносчиками каких-либо болезней, их невероятное изобилие принесет уйму неприятностей. Яни рассказывал, что в старые времена, когда не было сеток, жители жгли в хижинах дымовые костры, но иногда и это не помогало, и они находили покой, только уплыв в лодке на середину лагуны. Защитные очки, естественно, были необходимы людям, проводившим много времени в воде.
Почти половина мужчин на Ифалуке носит набедренные повязки из привозного материала, остальные продолжают использовать традиционную ткань, сплетенную из волокон гибискуса. Ни одна женщина не носит юбок из привозной материи. Рыболовные сети всех видов и паруса для каноэ по-прежнему плетут и ткут на месте. Таким образом, если не считать противомоскитных сеток, Западу нечего предложить ифалукцам из текстильных товаров.
Мы обсуждали проблему контактов Ифалука с внешним миром все лето. Благодаря своим незначительным размерам и удаленности от крупных центров остров избежал разлагающего влияния западной цивилизации. В районах, где контакт с европейской культурой был более тесным, люди, по-видимому, утрачивали цельность характера, дух самостоятельности, чувство независимости, не получая взамен соответствующей материальной или духовной компенсации. По мере того как островитяне все больше зависели от ввоза, им приходилось искать какие-то способы заработать деньги; между тем особых излишков для продажи не было. Местные жители могли в основном продать лишь свой собственный труд, а это означало, что вместо того, чтобы делать свои каноэ и одежду, они работали, чтобы добыть денег для их покупки. Мы не считаем, что это было для них выигрышем, тем более что привозные товары часто оказывались менее пригодными в местных условиях, чем изделия собственного производства [53] .
53
М. Бейтс весьма поверхностно и неполно характеризует отрицательные последствия контактов островитян с носителями «западной цивилизации». На многих островах Океании вторжение колонизаторов привело к разрушению самобытной культуры и всего жизненного уклада коренного населения, ого ограблению, порабощению и прогрессирующему вымиранию. См., например, Д. Д. Тумаркин, Колониализм — главная причина вымирания гавайцев. —сб. «Колониальная политика империалистических держав в Океании», М., 1965. — Прим. ред.
И все же было бы неправильно искусственно «охранять» на Ифалуке местную культуру, как оберегают естественную флору и фауну в некоторых заповедниках. До сих пор ифалукцы очень стойко придерживаются своей традиционной культуры, которая, по нашему мнению, идеально соответствует их природному окружению. В то же время они одобрительно относятся и к прогрессу: им нравится всевозможная аппаратура, изобретенная европейцами; это убедительно подтвердил тот энтузиазм, с которым они помогали установить радиостанцию на Ифалуке.