Остров мечты
Шрифт:
Еще топтались растерянно задние ряды, а впереди зародился и бурно принялся разрастаться порыв к бегству. Кто-то еще пытался стойко встретить врага, остальных это вовсе не беспокоило. Убежать, правда, было не менее сложно, чем достойно принять бой, — позади теснились товарищи, — но теряющих разум наемников это не останавливало. Толкались, лезли через головы, скользили по щебенистому склону, кое-где доходило и до оружия. В результате, еще не разглядев толком угрозу, все новые и новые ряды дозревали до такого же панического бегства. Неукротимо
Белоснежная стрела всадников Хоренца глубже и глубже вонзалась в колышущуюся змею герцогской армии. Быстро, победоносно, однако у Иигуира вдруг защемило сердце — из ворот перестали появляться ратники. Их было очень мало, храбрецов, рискнувших доблестью перекрыть численный недостаток. Покуда все складывалось удачно. Узкая дорога уравнивала силы, позволяя паре сотен гнать и топтать тысячу, но дальше находился частокол, свежие, хмуро взирающие на происходящее войска, Марх со своими подручными. Старик, не сходя с места, различал яростную брань вельможи. Кажется, герцог готов был бросить всю тысячу на истребление за явленное малодушие, ближайшие соратники во главе с Эгнелингом убеждали сохранить людей. Не из жалости, разумеется, горы мяса потребуются для взятия непокорной твердыни. Проблема состояла в том, как впустить за укрепления толпу неуправляемого народа, отрезав волну паники и противника.
— Слушайте внимательно, мессир, — внезапно заговорил по-гердонезски остановившийся рядом с Иигуиром всадник. — Спешно возвращайтесь к палатке, берите Элину с разбойником и назад сюда.
— Коанет? — спросил старик, недоверчиво вглядываясь в лицо, наполовину скрытое забралом. — Как же?..
— Теперь ваш черед, мессир, повиноваться мне без рассуждений. Дождались чудесной подмоги свыше? Так не теряйте же ни секунды, действуйте!
— Да, но... мой охранник... он...
— Идите, — жестко повторил Эскобар.
Все это время неразговорчивый страж, нимало не отвлекшийся на кипевшее перед ним побоище, с подозрением следил за странной беседой. Подобно добротно натасканному псу, он знал исключительно волю хозяина, потому, когда старик отправился прочь от поля боя, не колеблясь, двинулся следом. Правда, подозрительный воин будто нарочно перегородил конем дорогу. Короткая заминка, обмен ругательствами на взаимонепонятых языках — обычное дело в разноплеменном лагере. Ссориться по-настоящему, однако, страж не стал, ибо приказ довлел даже над гордостью. Обогнул забияку спереди, выискивая глазами старика. Безжалостный удар по затылку кувырнул землю навстречу гаснущему сознанию...
Иигуир различил сзади звуки новой заварушки, но останавливаться не посмел. Сейчас впрямь следовало подумать о спасении себя и друзей. Элина с Пиколем переминались возле палатки, беспокойно вертя головами.
— О сир! — воскликнула девушка, завидев старика. — У нас здесь такое творится!..
— У частокола, дочь моя, творится кое-что похлеще. Как я понял, господин Эскобар решился на побег?
— Да, представляете, Коанет справился сразу с двумя охранниками! И так ловко!..
Пират, поморщившись, оборвал ее:
— Не время балабонить, сорока, удирать надо. Справился твой миленок — и справился, еще куча препон впереди. Мы уже все собрали, сир, — приподняв полу плаща, он показал клинок, — и приготовились. Куда направимся?
По правде говоря, Иигуир и сам не представлял, как они выберутся из лагеря. Кругом было почти безлюдно, все устремились к очагу криков и звона железа. В свете этого логичнее казалось уходить прочь от Хоренца, но Эскобар ожидал именно у частокола. А тут еще пара нелепо подвернутых ног, торчащая из-за угла палатки...
— Следуйте за мной, друзья, — наконец сделал выбор старик.
В отличие от лагеря, на линии контрукреплений бушевал настоящий ад. Голосили все: подбадривали себя криками ожидающие боя, ревели ломящиеся в узкие ворота, надрывались карабкавшиеся во рву. И лязг стали, поглощаемый лишь хрустом крошимой плоти. У самых ворот вертелся в седле Эгнелинг, норовя уловить момент для их закрытия. Белые плащи уверенно приближались.
В самое пекло тройка пленников соваться не отважилась, но и на отшибе ждать пришлось недолго. Их разыскал Эскобар, приведший на сей раз еще одну оседланную лошадь.
— Коанет, друг мой, куда же теперь? — Иигуир отстранил радостно взвизгнувшую девицу.
— В Хоренц. Если повезет, — ответил офицер, слезая с коня.
— Господь с тобой, посмотри, что здесь делается!
— Надеюсь, будет еще хуже, мессир. Только если крепостные ребята продерутся за частокол, мы получим шанс выскользнуть наружу.
— А если нет? Не проще ли было бежать от крепости?
— Увы, не проще. Я проверял — караулы на выездах солидные и присутствия духа не потеряли. Герцог знал, на кого потратиться.
— А здесь? Уж не рассчитываешь ли ты, друг мой, будто эта горстка безумцев разгромит все полчища Марха?
— Нет, конечно. — Эскобар неотрывно следил за клокочущими поблизости страстями. — Боюсь, успехи княжеских храбрецов вот-вот закончатся. Им бы уже отступление начинать, пока не поздно...
— Так в чем же дело?
— Думаю, в ваших дьявольских механизмах, мессир. Ребята, видимо, решили погибнуть, но непременно разрушить плоды ваших многодневных трудов.
— Да пропади они пропадом, эти плоды! — отмахнулся Иигуир.
— Верно. Однако пускай герои погибнут не раньше, чем помогут нам обрести свободу.
Предположения Эскобара оправдались скоро — хотя бегущий противник равномерно потек в двое ворот, всадники полностью сосредоточились на восточных, прямо за которыми размещалась площадка с метательными машинами. Отвлеклись лишь однажды, ради подвешенных к столбам товарищей. По спасителям из-за частокола тотчас хлестнули стрелами, кого-то задели, лошадь поволокла обратно бездыханное тело. Прочие всадники, перемешанные с врагами, для лучников оказались малодоступными.