Остров отложенной гибели
Шрифт:
Уао-о-о-онг!!!
Громадное тело перемахнуло ближайшую хижину, приземлилось с кошачьей мягкостью, припало к земле для нового прыжка. Паша метнулся в сторону, Лаэна попятилась, но запнулась, а мне даже пятиться поздно. Всего пара метров до оскаленной пасти и желтых безумных глаз.
Время остановилось.
Выставил хопеш, хоть и толку мало — полтонны костей и мускулов сметут меня как ураган, вместе с железякой. Будто в замедленной съемке увидел прижатые уши, влажный блеск клыков, вертикальные зрачки… что-то еще за ними
…Грязный подвал, затянутый паутиной, не пройдешь. Руки и ноги вязнут, дышать уже нечем, засасывает, путает… паутина боится огня… надо вспыхнуть… пф-ф-ф… белое пламя рвется в стороны, выжигает всё до стен, камень трескается, рушится, отпускает на волю живое и розовое…
Агр-р-р-уи-и-и!!!
Картинка лопнула, остался только звук — смесь рычания с плачем. Только глаза громадного зверя — зрачки стремительно округлились, взгляд метнулся по сторонам, наполнился осознанием. Зверюга вдруг понял, что стоит перед кучей вооруженных людей. Еще один рык, угрожающе опасливый, тигр прыгнул на крышу ближайшей хижины, оттуда махнул через все постройки к выходу из долины.
У меня, наконец, подкосились ноги. В последний момент удержался, присел «на корты» вместо бесславного приземления пятой точкой. Взглянул на Лаэну — сидит на земле за моей спиной, разминает подвернутую ступню — на Пашу, застывшего позади нас всех. Немая сцена, как сказал бы Гоголь.
— Ну, ни… кр-кх… ну, ни хрена же себе, — сообщил здоровяк без эмоций, почти задумчиво. — Надо ж это… типа того…
Спохватился вдруг, выдернул из-за пояса топор, попытался даже принять боевую стойку.
— Расслабься, Пашуня, он уже свалил, а тебе бояться нечего. Тебя даже саблезубый не догонит.
— Чё ты сказал?!
— Александр-Удав очень верно выразился, — улыбнулась царская дочка и поднялась, наконец, с земли. — Он завидует, что не способен бегать так же быстро, поэтому вынужден был остаться и защитить меня. Ты иди… займись там чем-нибудь.
Сделала короткий жест, будто отбросила здоровяка со всеми его килограммами мышц, на меня не взглянула тоже, ушла командовать. Из Паши будто воздух выпустили. Ссутулился, побрел куда-то с топором в руке, я ему даже посочувствовал. Молча.
***
«Как ты это сумел, двуногий?».
— Спроси, чего полегче. Ты ведь сам эту зверюгу прогнал в тот раз.
«Я закричал ему в голову, сделал больно, но ты так не можешь».
— Я теперь сам не знаю, чего могу! Тот земноводный — он что-то в моей башке изменил, когда разум выкачивал. Что-то свое оставил. Надеюсь, хотя бы людей не начну после этого жрать!
Диалог из дурдома, но амазонки уже привыкли. Шагаю по тропе, общаюсь, будто сам с собой, рядом порхает над пропастью меховая змея. Растянулись мы снова на милю, не меньше. Лаэна идет где-то в центре, а Пашу поставили в арьергард. Тылы охранять. Дело нужное, но по здешним понятиям смахивает на ссылку, не особо почетную. Кстати, не факт
— И сколько нам топать до этой Долины? К вечеру успеем?
«Память моих предков не простирается так далеко. Двуногие сами знают путь».
Капитан Очевидность, в общем. Ночка Черной Луны придет уже сегодня, татуха деактивирована — надеюсь — и рвать меня когтями не станет. Можно послать этих ласковых девушек и пуститься опять в свободное странствие, только ведь некуда. Двипамаранум одиночек не любит. Даже если для нас с земляком реально замыслили плохое — здесь оно имеет какие-то четкие контуры, а не абстракцию с щупальцами.
Тут наш долгий подъем закончился, вышли на перевал. Манекен-Аканта присвистнула громко, не по-женски, да и мне открывшееся зрелище показалось очень достойным.
Облака: ниже нас, клубящиеся, повсюду. Не сразу понял, что это пар от сотен гейзеров, на километры-мили вокруг. Тропа с перевала уходит вниз, теряется в тумане, а далеко впереди, за хребтами и облаками протянулась блестящая лента воды.
— Это Сита, великая река, — сказала Лаэна, оказавшись бесшумно за моей спиной. — Никто из мудрецов моего отца не знает, где ее истоки, но море делается пресным, когда принимает ее в себя.
— Эротичное сравнение, — оценил я, потом спохватился. — В смысле, очень красивое, возвышенное!
— Не подбирай слова, мне и так понятно, — улыбка царской дочери сделалась вдруг очень откровенной, взгляд прошелся по мне снизу доверху, будто впервые. — Удивлена, что ты знаешь имя Эроса, пришлый, но сейчас надо думать о другом. Взгляни-ка туда.
Указала пальцем, по-простому, а дальше я сам увидел. Неприметная долина, милях в десяти от нас, если зрение не обманывает. Окружена скальным гребнем, но в одном единственном месте ограда разомкнута — со стороны моря.
— Это то, о чем я думаю?
— Оно самое! Видишь, там тоже всё дымится, но это не пар, а горячая кровь земли. Новый дракон уже рвется наружу!
— Весьма вдохновляюще, — оценил я известие, потом спохватился. Второй уже раз подряд. Менять надо стиль поведения, общаясь с такими персонами! Я ведь теперь не «мешок» диванный, а дрессировщик тигров, контактер с негуманоидными цивилизациями, спаситель детишек и многое другое! Соответствовать надо высокому образу!
— Мы туда прямо сейчас идем?
— Всему свое время, — усмехнулась царская дочка, приложила ладонь козырьком ко лбу. — Видишь, вон там и там? Мои глаза меня не подводят?
— Не-а! Люди какие-то, к Долине топают!
— Им тоже хочется могущества, но не многие сумеют туда спуститься. Силы Долины очень капризны, я помню это по рассказам нянек в отцовском дворце. Надо подготовиться.
Снова эта улыбка, от которой в моем организме всё зашевелилось, несмотря на усталость. Даже если обманывает и пытается заманить — будь, что будет.