Остров Paradizo
Шрифт:
Сказав последние слова, Джин села в машину и уехала от Макса так быстро, как только могла. Она не знала, зачем сорвалась на нем, наверное, ей просто действительно требовалось побыть одной. Но как назло, в этот момент пришло эсэмэс-сообщение от Макса, заставившее совесть Джин проснуться и начать грызть непрошибаемое сердце детектива:
Я не хотел расспрашивать тебя о деле. Я не собирался пользоваться тобой, чтобы писать статью. Я просто хотел извиниться за вчерашнее и пригласить тебя в «Красного орла». Я подумал, что тебе неплохо было бы отдохнуть. Хорошего вечера, «непритворная стерва».
«Какой ты хороший парень, Макс Катич, – попыталась отшутиться Джин. – Наверное, ты еще и стихи сочиняешь?».
Джин наконец нашла подобающее название для контакта с номером Макса – знак вопроса. Ведь она до сих пор не понимала, как к нему относиться: он такой разный – то напыщенный, то искренний, то гордый и сильный, то жалкий и слабый. Он действительно человек-вопрос. И на этот вопрос она явно не собиралась отвечать вечером этого сложного, долгого дня.
Глава 6
Дорога домой была поистине неприятной. Такие моменты, когда ты не можешь любоваться прекрасными видами из-за гнетущих мыслей, всегда злили Джин. В этом она вся. Есть люди, которые разделяют внутреннего и внешнего себя. Те счастливчики, что умеют надевать наигранную улыбку на лицо даже при самых сильных потрясениях. Но Джин Остин, к своему сожалению, не из них. Эта черта нередко заставляла ее страдать даже из-за небольших неприятностей.
Наконец-то доехав до дома, она оставила машину и зашла в стеклянную дверь своего дома. Быстро переодевшись в домашний халат, который она нашла в шкафу, Джин взяла вчерашнюю бутылку скотча и пошла в ванную комнату. Оказалось, даже там был экран телевизора, который она не успела заметить с утра.
Набрав до края ванну, Джин включила экран и налила себе полный стакан виски в граненый стакан, будто бы специально поставленный для этих целей на столик. Выпив его почти залпом, она скинула с себя одежду и быстро легла в умиротворяющую горячую воду.
По центральному каналу на эсперанто вещали местные новости.
«Ну хоть субтитры на английском», – сказала Джин вслух.
Как назло, в новостях передавали о сегодняшнем убийстве.
«Черт, как они уже все узнали?» – подумала она.
Диктор окрестил Стива сумасшедшим, обвинял его во всех грехах и не гнушался подробностями того, как именно этот человек убивал Ольгу.
«Кто бы сейчас подумал о бедной семье Даниловых? Им-то очень интересно, наверное, слушать подробности убийства их дочери», – сказала Джин в пустоту и переключила эту мышиную возню. К своей радости, канал, на который она попала, оказался музыкальным. По нему как раз транслировали песню Мэрилин Мэнсон «Дети Каина». Джин любила этого исполнителя и почти наизусть знала все его песни.
«Нет поедателя грехов, который убил бы нас, детей Каина», – повторила Джин вслед за исполнителем и почему-то эти хорошо знакомые слова только сейчас заставили ее задуматься. Ее мучали вопросы.
«Почему он пригласил меня для разговора? – спросила Джин у самой себя. – Ну ладно, может, он и правда псих – спишем на это. Но почему тогда он похитил Ольгу прошлой ночью, а убил только этой? Зачем ему было так трудиться, если он мог просто задушить ее и также подменить записи с камер? Если он сумел подкупить персонал, то… Ну ладно, может, он понимал, что тогда на него было бы легче выйти, а вот подставив Пятницу, он запутал след. Но почему он оставил у себя улику – окровавленную пижаму жертвы? И, главное, почему все так легко приняли эту версию и не задают хотя бы тех вопросов, что задаю я?! Они ведь не знали, что у Стива была при себе пижама жертвы – это ведь единственная более или менее прямая улика. Только после того, как Стив был застрелен мной, пижама попала в руки полиции. Однако все назвали Стива убийцей сразу, как узнали о том, что Пятница не принимала фуросемид, а сам Стив в день похищения Ольги был в больнице после работы. Да что с ними всеми не так?! А если бы я просто убила человека и сказала, что он напал на меня, они бы тоже ответили: «Ну раз напал – значит, преступник»? И все эти вопросы меркнут по сравнению с главным: почему мне стыдно за его смерть?!» – последнюю фразу Джин произнесла так громко, что даже слегка испугалась. Ее разговор с самой собой первый раз был таким «оживленным».
– Потому что я не убивал Ольгу, – спокойно ответил голос из-за спины Джин.
Детектив медленно обернулась и закричала так сильно, как только смогла. Перед ней стоял мертвый Стив Карповски. Все его лицо было запачкано пылью, будто бы он все еще лежал на полу, а из ран на животе и груди все еще лилась та самая темно-красная кровь, которая пачкала его одежду.
Джин протерла глаза водой – виденье растворилось.
«Что, черт побери, происходит?!» – вскрикнула она и вдруг услышала стук во входную дверь. Джин было страшно дышать, а уж вставать она боялась так, будто, если она сделает хотя бы шаг, Стив вернется. А вдруг это он стоит за дверью? Стук повторился, и, к неимоверному облегчению Джин, теперь к нему добавился мужской голос: «У вас все в порядке?».
Джин выскочила из ванной и напялила халат на мокрое тело. Боясь поскользнуться, осторожными шагами дошла до двери, после чего открыла ее. Перед ней стоял патрульный.
– Я услышал крики, все ли в порядке, мисс? – спросил он.
– Да, все прекрасно – поскользнулась в ванной, спасибо за бдительность.
– Подождите, а вы не… – начал он.
– Не она, – твердо сказала Джин и закрыла дверь.
Посмотрев на свою гостиную, детектив вдруг осознала, что ее дом – это стеклянный аквариум. Теперь ей стало неуютно – она ненавидела находиться на виду, особенно дома. За три года заключения Джин стала слегка дикой. Люди выматывали ее, и перспектива быть на виду в своем логове была для нее совершенно не приемлемой.
«Еще и это», – подумала она, скривив лицо.
Ей захотелось выпить, чтобы хоть как-то успокоить нервы. Она подошла к мини-бару, чтобы взять оттуда новую бутылку виски и вдруг увидела на столе возле телевизора пульт. Но не от телевизора – тот лежал на тумбочке под ним. На этом же пульте было только несколько кнопок, на одной из которых красовалась надпись «нажми». Джин так и сделала. Вдруг все стекла покрылись сплошным синим цветом, с небольшими отсеками под стандартные окна. Дом вдруг превратился в уютный и надежный замок. Остальные кнопки, как догадалась Джин, изменяли цвет и размер вырезов под окна. Теперь Джин успокоилась хотя бы за то, что теперь ее никто не увидит.
«Надо бы спустить воду», – подумала она, казалось, забыв о том, что пару минут назад увидела там призрака. Но, подойдя к ванной, она вмиг вспомнила мертвые глаза Стива, ведь на полу, на том месте, где он стоял, из ниоткуда взялась лужа крови.
«Нет!» – воскликнула Джин.
– Да, – вновь сказал ей голос из-за спины.
На этот раз Джин не рискнула оборачиваться.
– Что ты хочешь? – сказала Джин, с трудом выговаривая каждое новое слово.
– Чтобы ты поняла: я не убивал Ольгу.