Остров перевертышей. Рождение Мары

Сойфер Дарья

Мара обернулась: Фальк обращался к кому-то за ее спиной. Профессор Лобо уже завязывал пояс халата. Ну, естественно. Волк. И никаких следов раны. А, вот пакетик с кровью на полу… Убедительно сыграно, браво.

— Смеартон у себя, в десятом домике, — у Лобо был приятный бархатный баритон.

— Неплохо, мисс Корсакофф. Или мистер? Как Вас теперь называть?

Мара не понимала, о чем они говорят. Взглянула на свои руки: крепкие мужские ладони. Волосы короткие, бицепсы натягивают футболку, ни намека на грудь… И джинсы

давят… Вот черт!

— Извините, — буркнула Мара и не узнала свой голос.

Кинулась в туалет и замерла перед зеркалом. На нее смотрел юноша. Да, есть что- то бурятское. Широкие скулы, раскосые глаза, гладкие черные волосы. Она — это он… Так и с ума сойти можно. И почему не идет носом кровь, не мутит и не тянет упасть в обморок? Неужели это ее гены? Неужели Намлан все-таки ее отец?

Мара перевела дыхание, ощупывая незнакомое лицо. Нет, к Смеартону она в таком виде не пойдет. Даже если это сулит ей отличную оценку на следующие три года вперед. Пока все не выяснится, никаких едких комментариев и перешептываний зимних.

Она собралась вернуть свой облик, но потом все же щелкнула отражение на телефон. Пусть будет. Брин разберется.

Брин разобралась лишь к ужину: испытание затянулось. Несколько паникеров не справилось с задачей. И в их числе Шейла Флинн. Не то, чтобы Мара злорадствовала… Хотя нет, именно этим она и занималась. Столовка — отличное место для публичных унижений.

— Да отвлекись ты уже от нее! — прошипела Брин, дернув Мару за рукав, когда та в очередной раз одаривала Шейлу взглядом победителя. — Покажи мне фото!

— Сейчас, — Мара отправила в рот кусочек индейки, щедро политой соусом карри, и пододвинула к подруге телефон.

— Вот это да! Значит, мы были правы по поводу Намлана! — восхитилась исландка.

— По-моему, не похож, — Джо бегло глянул на снимок и вернулся к еде.

— Ты просто вредничаешь!

— Это известный факт. Для представителей одной расы люди другой кажутся очень похожими. Лично я вижу массу отличий.

— Например?

— Цвет кожи у Мары вышел темнее. Скулы другие, брови ниже, губы тоньше. Другой человек.

— А может, это не Намлан, а кто-то из его ближайших родственников? Она могла воспроизвести случайную цепочку ДНК из фрагментов имеющихся… — размышляла вслух Брин.

— Хорош придумывать! Мы живем не твоих фантазиях, а в реальном мире, — Нанду поставил свой поднос и плюхнулся на стул. — В мире, где я получил высший бал у Фалька. Джо, дай пять!

Индеец проигнорировал протянутую руку.

— Как ты умудрился? — просто спросил он. — Ты же играл под партой в телефон на каждой лекции.

— Что тут скажешь? — Нанду хрустнул огурцом. — Талант!

— Я видела тебя за окном! — прищурилась Мара. — Ты шпионил, чтобы узнать, как будут сдавать другие. Однажды преподы тебя все же поймают…

— Не понимаю, о чем ты. Каждую птицу будешь

принимать за меня? Это расовая дискриминация. Мужику тебя вышел классный, но я не понимаю, чего вы спорите? Все выяснится через неделю. Густав уже привез мою ушанку!

— У вас что, правда, все ходят в ушанках? — шепнула Маре Брин.

— А в Бразилии все ходят в перьях? — чуть слышно отозвалась та. — Нет, я просто хочу посмотреть, как он выставит себя идиотом.

Исландка фыркнула.

Мара и рада была бы разделить беззаботный настрой Нанду, но ведь не ему надо было сдавать практику Смеартону. Летним с Эдлундом приходилось гораздо веселее. Только строгую мисс Кавамура, которая вела практики у рыб и земноводных, студенты немного побаивались. Впрочем, и Джо, и Брин, и Нанду повезло с тотемами. После очередной тренировки Эдлунд просто выставил всем десятки. Брин даже две: с наступлением зимы ее песец сменил шубку и превратился в восхитительное белоснежное животное. Мара стала чаще заглядывать на тренировки летних, чтобы полюбоваться: от одного взгляда на полярную лисичку у нее перехватывало дыхание.

А Смеартон приготовил жесткий тест на скорость. Он должен был называть часть тела, которая подлежала трансформации, и на каждую отводилось десять секунд. Задержка — минус балл, неправильное перевоплощение — минус два. И Мара внутренне уже была готова к любым его едким замечаниям и к привычной для себя шестерке, но в классе ее ждал очередной сюрприз.

Кто-то из девочек стащил из ее альбома с портретами карикатуру на Смеартона, где Мара добавила ему рожки и тонкий змеиный язык. Картинку заботливо положили на профессорский стол. Даже подписывать ее не было нужды: после летнего солнцестояния творчество Мары мог опознать каждый.

Когда горе-художница заглянула в кабинет, британец уже раскраснелся от еле сдерживаемого гнева и сжимал рисунок, как чью-то шею. Впервые Мара не увидела на его лице классической дедушкиной улыбки и лучиков морщинок в уголках глаз. Теперь он казался обрюзгшим, рот был сжат, щеки подрагивали от желваков.

— Вы плохо рассчитали, мисс Корсакофф. Я не зачел вам очередную полную трансформацию по просьбе профессора Фалька. Могли бы подождать с подарком до зимнего солнцестояния.

— Но я не хотела… Это вышло случайно, просто шутка…

— Она не хотела! Решили унизить меня, а, мисс Корсакофф? Думаете, это забавно? Вы — бездарность. Ваша способность стихийна, вы не умеете ей управлять. Мои лучшие ученики работают в главных мировых спецслужбах. Шпионы высочайшего класса. Думаете, вам все дозволено? Личные симпатии директора не стоят ничего в этой жизни. Попомните мои слова: вы выпуститесь и станете никем. Вот ваш удел — жалкие карикатуры! Больше практикуйтесь. Только это поможет вам потом заработать на кусок хлеба.

Он вызвал ее первой. Команды хлестали кнутом: