Остров перевертышей. Рождение Мары
Шрифт:
— Глаза. Прикус. Кожа… Поздно и слишком слабо. Минус два. Волосы…
Она получила семь. Не так плохо, но едва выйдя в коридор, кинулась в уборную. Ее рвало. Лоб покрылся холодным потом, болел желудок, дрожали пальцы. Шпионы… Да пошел он! Она и так не собиралась в разведку…
Горький осадок от слов Смеартона не давал ей покоя. Но праздничные мероприятия, гости, вкусный стол, не омраченный на сей раз интригами и расследованиями, помогли отвлечься. Ее подарки пришлись кстати. Вукович была скупа на похвалу, но Мара обнаружила потом свою работу
А через день после Рождества Густав отвез Мару, Нанду и мисс Вукович в Стокгольм, откуда они вылетели прямиком в Москву.
Родина встретила Тамару снегопадом и едким смрадом машинных выхлопов. Здесь праздники были еще впереди: деды морозы всех размеров и мастей выглядывали из витрин, за окном прокатной машины мелькали елки и гирлянды. Рекламные щиты подмигивали распродажами.
— У нас ведь всего несколько дней на визит в роддом, — с досадой сказала Мара. — Потом сплошные выходные, никого не найдем. И как я раньше не подумала?..
— Все в порядке, — Вукович бесстрастно следила за дорогой. — Сегодня мы должны добраться до Твери. Это долго, но терпимо. К ночи будем. С утра идем в роддом. Действуем по стандартной схеме: доступ через руководителя. На встречу с главным врачом я уже записалась как журналистка. Там я беру ее ДНК, перевоплощаюсь и иду в архив за историей родов. Еще надо выяснить, кто рожал в одно время с твоей мамой. Плюс-минус один день. Чтобы понять, не было ли подмены. И мог ли кто-то пройти по ее документам.
— А нам что делать? — спросила Мара, пока Нанду, как безумный, щелкал телефоном все, что видел за окном.
Он даже в машине отказался снимать ушанку, и что хуже всего, она ему действительно шла.
— Не пускать главного врача в архив. Не дать нам пересечься.
Чем ближе была Тверь, тем сильнее у Мары потели ладони. Ожидание изматывает: время тянется и застывает липкой смолой. От правды, какой бы она ни была, всегда становится легче.
Вдоль трассы тянулись черным забором деревья, снежинки летели в лобовое, выхваченные из темноты светом фар. Нанду дремал, прислонившись к стеклу. С заднего сиденья Мара видела только плечо и скулу Вукович. Непроницаемая, уверенная, сосредоточенная. Как она могла так легко вести машину впотьмах, на незнакомых дорогах, да еще и в снегопад? Будто делала это каждый день. А эта ее фраза про стандартную схему? Покажите еще хоть одного завуча, у которого есть стандартная схема для проникновения в закрытый архив? Нет, Вукович не так проста. Неужто тоже успела поработать шпионкой?
Мара взглянула на часы, подарок Селии. Десять, а Тверью и не пахнет. И ужин, наверное, в гостиницах уже не дают.
— Остановимся в мотеле, — Вукович словно услышала ее мысли. — Навигатор показывает гостиницу через пару километров. Смотри внимательнее по правую руку.
Красная неоновая вывеска «Сказка», три фуры с выключенными
Вукович взяла номер на троих, попросила подогреть заветренный плов, и вскоре делегация перевертышей отрубилась на продавленных, пахнущих хлоркой кроватях.
Будильник прозвенел в шесть: надо было торопиться в роддом. К утру снегопад стих, грузовики со стоянки исчезли. Мимо с воем неслись в Москву фуры.
Нанду встал бодрый, как будто не дрозд был его тотемом, а жаворонок, хотя светать еще даже не начинало. Скудный завтрак был наспех проглочен, Вукович захватила пару упаковок крекеров и сока и заняла свое место за штурвалом.
За окнами тянулись синие от зимней темени поля. Первые желтоватые росчерки появились на небе уже в Твери. Нанду прилип к окну, как пятилетний мальчишка.
— А это что, чей-нибудь дворец? А вот это? А это ратуша? Нет, церковь. Черт, ни у кого нет дополнительной карты памяти? Заканчивается место. Стойте, стойте, мисс Вукович! Притормозите вот тут. Вы видели этот мост? Ай, смазалось… Ну подождите!
— Потом, Фернанду. Сначала дела, — отрезала Вукович.
Они остановились у длинного двухэтажного здания из красного кирпича. На деревьях повисли сдутые шарики, асфальт пестрел женскими именами. Родильный дом № 2.
Хорватка раздала сим-карты.
— Пока меня нет, вбейте номера друг другу в телефон. Вот мой, — она протянула бумажку. — Нанду оставаться в машине. Двигатель не глушить. И молчать. И сними, наконец, шапку, иностранец в ушанке привлечет ненужное внимание. Мара, твоя задача — прикрыть меня. Директора зовут Наталья Владимировна. Халат я раздобуду. Чтобы ты могла меня отличить от оригинала, нужно что-то… Давай свои часы.
— А может лучше?..
— Давай быстрее. Тогда точно меня узнаешь. Если кто-то спросит, что ты здесь делаешь, скажи, что ждешь начала передач.
— Чего? — переспросил Нанду.
— В России больным передают гостинцы. Фрукты…
— А посещения?
— Запрещены. Не отвлекай, — Вукович поправила очки и достала из сумочки кошелек. — Вот деньги, купи в ближайшем магазине какие-нибудь фрукты. Положи в прозрачный пакет. Скажи, что у тебя тетя рожает. Ночью увезли на скорой.
— А если спросят имя тети?
— Придумай что-то. Выкрутись, — хорватка вылезла из машины и хлопнула крышкой багажника.
Потом снова заглянула в салон и протянула Маре пакет.
— Вот. Здесь ночная рубашка и тапочки. Когда я тебя вызову, попросишь охранника отдать это тете. Передачи только с одиннадцати, срочную он должен отнести сам. Пока его не будет, пройдешь. Все, мне пора. В десять начнется обход, опоздаю — не примут.
Вукович повесила на шею бейдж с яркими буквами «ПРЕССА» и поспешила к дверям роддома.
— Откуда она все это знает? — Нанду сидел, не моргая. — А бейдж?.. И тапочки?..
— Не спрашивай, — Мара была удивлена не меньше. — Не человек, а загадка…. Ладно, я — в магазин. Сиди и не высовывайся.