Остров Понкайо. Наши сердца
Шрифт:
Вплоть до самого окончания войны Понкайо не знал продыху. Двадцать последующих лет его сон, неспокойный, но беспробудный, помог ему восстановить иссякшие за время войны силы. Но людей было не угомонить. С годами в шутку придуманные «правила Понкайо» – не спускаться в подземелья и ничего с острова не забирать – стали главными условиями для его посещения, которые ни в коем случае нельзя нарушать, если хочешь выжить и вернуться домой.
К сожалению, люди забыли о последнем, не менее значимом правиле, которым также не стоило пренебрегать. Они не видели разницы между «ничего не забирать с острова» и «не
Часть первая. Погрешность в надежде
Глава 1
7 сентября, 2008 год
– Мэйдэй, мэйдэй, мэйдэй. Это парусная яхта «Милана». Это парусная яхта «Милана». Это парусная яхта «Милана». Потерял двигатель. Сломана мачта. Дрейфую. Встал на якорь у необитаемого острова. Мои координаты: три два градуса, три ноль точка пять минут северной широты; один семь шесть градусов, три семь точка семь минут восточной долготы. Требуется эвакуация трех человек. Прием.
За прямоугольными иллюминаторами догорало закатное небо. Половина девятого. Время радиомолчания: на аварийных частотах ведется прием сигналов о помощи. Возможность для всех, кто попал в беду, дозваться береговой станции, спасательных служб или другого судна.
Действуя согласно ежечасному ритуалу, Руслан повторил сигнал бедствия еще два раза, опустил зажатый в руке микрофон и стал напряженно вслушиваться в помехи радиоэфира. Даже спустя пять месяцев команда не переставала надеяться на ответ. Руслан сидел за штурманским столом, в углу между диваном кают-компании и гальюном. Здесь же находилась приборная панель: стационарная радиостанция, система отопления, индикаторы топлива и чистой воды, электрические переключатели с амперметром и вольтметром, гнездо прикуривателя и прочие устройства, большая часть которых перестала работать после аварии.
Над штурманским столом светила маленькая лампа на гибком штативе. Руслан задумчиво вертел карандаш в пальцах, скользя внимательным взглядом по исписанным страницам тетради, в которой он высчитывал координаты при помощи секстана. Цифры и символы тригонометрических формул прыгали перед глазами и сбивались в кучу. Ему не удавалось проверить свои расчеты в уме. Смысл написанного ускользал от него, строчки отъезжали в сторону, а многочисленные помарки расползались на пол-листа.
Возможно, стоит рассчитать координаты заново?..
Руслан в сердцах бросил карандаш на стол, снял кепку и устало протер глаза, пытаясь избавиться от жжения и сухости. Бело-желтый свет подвесной лампы мигнул в экране электронных часов и солнечным зайчиком скользнул по переборкам. Руслан был одет в застиранные темно-зеленые брюки с накладными карманами и черную футболку и носил на голове небрежный хвост. За полгода плавания волосы отросли ниже плеч, и ходить с распущенными, как он привык в обычной жизни, стало неудобно. На шее висело короткое тотемное украшение из серебра и дерева с двумя разъяренными львиными головами, не поделившими одно кольцо посередине. Руслан был похож не то на рок-музыканта, не то на просоленного серфера, поджидающего исключительно плохую погоду и гоняющегося только за смертоубийственными волнами.
От резкого сухого стука Руслан вздрогнул. Он убрал руки от лица и окинул нижнюю палубу сонным взглядом, но не заметил ничего странного. Наверно, просто задремал на пару минут… Или это Максим копошится наверху.
В глаза бил яркий свет подвесной лампы. Руслан прищурился, пытаясь защититься от его болезненных пульсаций, которые отдавались прямо в лоб, привычным движением зачесал за уши длинную темно-каштановую челку и надел кепку. Козырек он надвинул на самые глаза, чтобы не так было заметно, что они воспаленные из-за недосыпа.
С тихим шелестом отодвинулась дверь носовой каюты, в проеме показалась невысокая худенькая девушка в джинсовых шортах и сине-белой футболке с капюшоном. Руслан поднял голову, посмотрел на сестру, и жесткий взгляд его карих глаз сразу смягчился. Собранные на затылке волосы открывали узкое девичье лицо с высоким лбом, полной нижней губой и аккуратно закругленным подбородком. Глаза зеленые, с желтым ободком вокруг зрачков, далеко посаженные, в зависимости от ракурса миндалевидные. Веки от природы полуопущены, что придавало взгляду обманчивую томность или усталость. Брови светлее русых волос и почти не выделяются на фоне загорелой кожи. Лола казалась подростком, не старше ученицы выпускного класса, но на самом деле в начале мая девушке исполнилось двадцать три. Примерно тогда же они планировали вернуться на материк. Ее день рождения должны были отмечать уже дома.
Руслан внимательнее вгляделся в Лолу. В искусственно подсвеченном сумраке тени под скулами и на впалых щеках вытянулись и вместе с полуопущенными веками придали девушке нездоровый усталый вид. Но стоило Руслану заглянуть в ее глаза, сверкающие чистым блеском золотых колец, и тревога сразу отпустила его. Он с облегчением выдохнул: показалось…
Девушка улыбнулась сводному брату, и Руслан, при всей своей мрачной задумчивости, не смог не улыбнуться в ответ. Рядом с ней он всегда чувствовал себя как дома. Так умела улыбаться только она одна.
– Слышно что-нибудь в эфире? – спросила Лола. Она все еще находилась под впечатлением после поездки на лодке вокруг острова и говорила взволнованным голосом.
– Только помехи, – отозвался Руслан.
Девушка проскользнула вперед, нагнулась, поднимая что-то с пола, и положила на штурманский стол простой карандаш. Руслан удивился, как тот мог оказаться на полу, если все время был у него в руках, и машинально отодвинул его подальше от края.
– Максим еще не спускался?
Руслан глянул время на часах.
– Пока рано. Еще нет девяти.
Взяв несколько книг с полки над диваном кают-компании, Лола сбросила мокасины, забралась с ногами на диван и стала не спеша перелистывать страницы.
Без семи девять с кокпита спустился Максим с портативной морской рацией на поясе. Руслан отвлекся от тригонометрических формул, поднял голову и взглянул на друга.
– Есть движение?
– Нет, все тихо, – ответил Максим, наливая себе полный стакан воды. – Только рыба плещется. Жаль, поздно заметил… Мог бы порыбачить, пока вы на динги катались. Но следующую смену я точно проведу с удочкой. Совмещу приятное с полезным.