Остров последнего злодея
Шрифт:
– Может, мир? – предложил я. – Я оскорбил твою даму, ты потом оскорбишь мою – разбежимся как подшипники?
Ахлюстин сделал шаг в мою сторону.
– Ты сильно рискуешь, Ярослав, – честно предупредил я. – Я не так прост, как тебе кажется…
Но Ахлюстин хотел рисковать. Безумствовать, бросаться очертя голову в омут, сжигать за собою мосты… Со мной расквитаться он хотел. Довел я его, измочалил.
Быстро все получилось, я рассчитывал на длительное сопротивление.
– А кто поддержит Октябрину на ее извилистом жизненном пути? – спросил я
Ахлюстин прыгнул. Такой джульбарс, мистер Колоссаль, приземлился почти в центре поляны. Трава разверзлась, паки пасть Харибды, и могучий боксер Ярослав Ахлюстин, как поверженный Гефест, низвергнулся в пропасть. Что-то меня на античность потянуло. Провалился, короче.
Андрэ, Андрэ и еще один Андрэ, с лопатами, кирками и прочим инструментарием, двадцать один час чистой работы – и вот она, волчья яма. Не простая – из простой Ахлюстин выскочил бы, как кенгуру, яма была колбовидной формы, на дне, правда, не колья, а пенопузырь. Ахлюстин в него упал, не ушибся, запутался.
– Я предупреждал, – сказал я ему сверху.
Ахлюстин ворочался в нежных объятиях пенопузыря, проклинал меня, грозился всячески…
Я уселся на край ямы и повторил:
– Предупреждал. А ты не послушался. Зря.
Кинул вниз камешек.
– Ну ладно, пойду к Октябрине. Ей, кажется, грустно.
Рык пронзенного вилами леопарда был мне ответом.
– Ярослав, – позвал я, – а это правда про ковчег прадедушки? Ты действительно с ним разговариваешь?
Леопард со стоном скончался в муках – что делать, я вытянул из пояса синюю капсулу, сдавил ее пальцами, отправил вслед за камешком. Из ямы пополз жирный фиолетовый дым. Ахлюстин закашлялся.
– Спокойной ночи, Ярослав, – пожелал я.
Глава 9
Победа
На завтрак, вопреки моим предположениям, Октябрина явилась. Я думал, она будет отлеживаться, прикладывать к разбитой переносице печеную свеклу, а она пришла. Лицо у нее было немного покореженное. Даже не немного, так, наполовинку. Такой большой синяк. Видимо, отдельные гематомы коварно объединились в одну большую.
Я поинтересовался у Октябрины, что это с ней произошло и где это она умудрилась приобрести подобные украшения, но она не ответила. Поглядела на меня с зоологической ненавистью. Я же ей только улыбался. Не, надо заканчивать наши дела. Октябрина просто кипит, сегодня ночью она меня не расцарапывать придет, она меня убивать придет. С суковатой дубиной.
И Потягин. Бедняжка опасается, что Лунная Карта достанется Урбанайтесу! Может вполне явиться за Картой, а меня на всякий случай тоже чем-нибудь огреет, панцирем каким-нибудь черепашьим.
Надо подкрепить его в этом убеждении.
Как удачно все получилось!
И быстро.
Мне стало даже как-то обидно. Я планировал долгую психологическую борьбу, нанесение точечных ударов по слабым местам каждого, постепенное разрушение защиты…
А получилось все не так.
А я ведь готовился. Составлял личностные профили, моделировал векторы поведения, просчитывал…
Потягин – формальный лидер, сросшийся с этой ролью и во что бы то ни стало стремящийся ее удержать. В душе немного трусоват и боится показаться слабаком.
Урбанайтес умен и из-за этого считает, что лидером должен быть он. Недолюбливает Потягина, считает его недалеким дурачком.
Октябрина – девушка, и это все объясняет. Она считает, что парни ее задвигают. Что они мешают ей реализоваться. Что это она самая умная и красноречивая. Ну и так далее.
Ахлюстин – ведомый, куда его компания потащит, туда он и пойдет. Такой типичный подручный.
Одним словом, тысяча лет прошла, а психология у нас как была дремучая, так и осталась. Пещерный век, короче, даром что к звездам летаем.
Я разыграл все по ходам, но Ахлюстин вот меня подвел. Не оправдал надежд. Оказался старина Ахлюстин гораздо интереснее, чем все эти его друзья-кривокопытчики.
Но, с другой стороны, этот его бунт подыграл мне как нельзя лучше. Бедняга Ахлюстин загнал своих друзей в такой капкан… Все оказалось гораздо проще. И люди оказались гораздо проще. Зависть, стремление к лидерству, комплексы… Плюс отсутствие привычных удобств, плюс немного голода, плюс зависть – змея, пьющая душу.
Все готово. Остался последний шаг. Завершающий мазок. Момент истины. Как говорили раньше, контрольный выстрел.
И во время завтрака я взвел курок.
Надел очки, чтобы сделаться похожим на старинного бухгалтера-бюрократа, приказал Андрэ принести мне тропический салат с желе и мороженым в большом хрустальном бокале.
– Наш эксперимент вступил в завершающую фазу, – сказал я и съел кусочек ананаса. – Все развивается по плану, поступательно, хотя и несколько быстро… Я думаю, можно подвести некоторые промежуточные итоги.
Я поглядел на мурзиков из-под очков и с сочувствием приложил прохладный стакан к лицу. Разумеется, к своему. А что, у меня тоже царапины, я тоже пострадал.
– На протяжении всего эксперимента я вел строгий учет добычи тростника. И по моим подсчетам…
Я достал блокнотик, полистал. Никакого учета я, разумеется, не вел, но вид создать надо было. Мороженое плавилось, желе плавилось, вся эта прелесть смешивалась с фруктовым соком, желудок Октябрины зарычал саксофоном.
– Да, друзья, по моим подсчетам, на первом месте находится наш доблестный Фома!
Я слегка поклонился в сторону Урбанайтеса.
Потягин громко скрипнул зубами.
– На втором месте с небольшим отставанием наш уважаемый король спортивной дискуссии Виталий Потягин! Аплодисменты! Аплодисменты!
Я похлопал в ладоши, никто меня не поддержал, что-то они совсем чувство юмора утратили.
– И наконец, Октябрина Иволга! Умница, красавица и чемпионка по прыжкам с вышки на лошади! Занимает почетное третье место! Что неудивительно – слабая девушка не может ничего противопоставить нашим монстрам! Урбанайтес и Потягин – короли тростника!