Остров с призраками
Шрифт:
– Далеко идти? – осведомился Витька.
– До ночи должны вернуться, – прикинул Петрович и, увидев, как у Витьки вытянулось лицо, дальше подшучивать не стал, побоявшись, что он упадёт в обморок, и сказал: – Метров триста.
Витька облегчённо протянул:
– А-а!
– Вот тебе и а!
Петрович взял ведро, и они с Витькой отправились за рыбой.
Пельмень, деловито поплевав на свои пухлые ладони, принялся крушить топором ровные чурки, которые от богатырского удара разлеталась во все стороны. Вовчик
Петляя среди деревьев, тропинка вела под уклон. Ещё не видя реки, Витька догадался о её присутствии по знобкому холодку, которым потянуло навстречу. Высокие сосны сменил низкорослый кустарник, затем неширокая полоска луга, и вот уже видны ракиты, свисавшие над тихой водой. Придерживаясь за ветки, а кое-где и за траву, по крутому спуску подобрались к самой воде. Тишина. Только иногда всплеснёт жирующая рыба да квакнет спросонок лягушка.
Петрович отвязал от коряги прочную леску и неторопливыми движениями начал вытягивать сетку из воды.
Глядя, как бьётся запутавшаяся в ней рыба, негромко сказал:
– Посмотрим, что нам Бог сегодня послал.
Оказалось, что сегодня Бог не пожадничал и послал рыбакам щедрый улов, наверное, для того, чтобы было чем попировать ребятам: пяток окуньков, с десяток плотвичек, три зубастые щучки, пару линьков, язька, налима, такого жирного, что с хвоста аж жир капал, и даже два здоровенных чёрных рака, похожих на допотопных чудовищ.
Раков Витька отпустил на волю, предварительно как следует рассмотрев, а остальную рыбу поместил в ведро с водой.
Пока Петрович, сидя на корточках, курил, задумчиво поглядывая на водную гладь, Витька в половинку бинокля стал изучать далёкий противоположный берег. Ничего интересного там не наблюдалось, и он перевёл бинокль на Студенец, который широко и величественно нёс свои синие с прозеленью воды. Неожиданно посреди реки Витька разглядел размытое сумерками тёмно-зелёное пятно.
– Дядя Иван, – спросил он, – что это такое?
Петрович не спеша выпустил табачное облако и спокойно ответил:
– Остров.
Витька чуть не выронил бинокль и ещё сильнее вгляделся в размытые очертания, дрожащим голосом повторяя, как заклинания:
– Остров, остров, остров…
Выглядел он при этом как городской дурачок Серёня, даже Петрович обеспокоился и спросил:
– С тобой всё в порядке, парень?
– Ещё как! – в восторге заверил Витька и вдруг заволновался: – Дядя Иван, а вот остров… он необитаемый?
Петрович выплюнул сигарету и встал:
– Раз никто не проживает на нём… Стало быть необитаемый.
Захлёбываясь от радости, Витька горячо заговорил:
– Вот здорово! Правда, дядя Иван? Что ж, и названия у него никакого нет?
– Название имеется… Митяев остров.
– И кордон Митяев, и остров Митяев? – поразился Витька. – Это кому
Петрович строго взглянул на него и дрогнувшим голосом сказал:
– Придём домой, паря, и я вам расскажу давнюю историю, связанную с этим островом.
Он подхватил ведро и стал подниматься на высокий берег. Витька последовал за ним. Петрович быстро шагал по тропинке, торопясь вернуться до полной темноты. Витька шёл позади и всё о чём-то думал, а иногда и беседовал сам с собой.
8
Во дворе вовсю полыхал костёр.
Возле него на корточках сидели Пельмень с Вовчиком. На каждый непонятный шорох они испуганно поворачивали головы и с настороженностью вглядывались в загустевшую темноту. Со стороны два полуночника были похожи на больших сов, у которых, как известно, головы вертятся на все сто восемьдесят градусов: надоело тебе вперёд смотреть или вбок, можешь очень просто повернуть её назад и поглядеть, что происходит с тыла.
Но оказалось, что сами ребята представляли в своём уме совсем другую картину, потому что, обрадованно вскочив навстречу, они в один голос заявили:
– Дядя Иван, нам ружья нужны!
– Зачем? – оторопел от такого наскока Петрович.
– Чтобы мы были похожи на охотников на привале, – соврали пацаны, скрыв истинную причину вооружения.
– Какие же мы охотники? – удивился Петрович. – Мы рыболовы! И все принадлежности у нас рыбацкие…
Витька в этом интересном разговоре никакого участия не принимал, трезво рассудив, что взрослый человек Петрович в обиду их никому не даст и, если что, сразу сбегает за ружьём…
Вскоре в ведре закипела вода. Душистый запах разваренной рыбы и лаврового листа распространился по всему двору и даже дальше. На пир слетелись какие-то белые мотыльки. Они кружились над ведром и от нетерпения покушать вкусной ухи пикировали вниз, сгорая в огне. В траве всё время кто-то подозрительно шуршал.
– Дядя Иван, – напомнил Витька, – вы обещали об острове рассказать.
– О каком таком острове? – заинтересовались Пельмень с Вовчиком, сразу забыв о своих страхах.
Витька обратил к ним ухмыляющееся лицо и сразил известием:
– О необитаемом.
И с торжеством заметил, как у пацанов отвалились челюсти.
Петрович подозрительно долго возился с ухой: помешал, зачерпнул, подул, попробовал, похрустев недоваренным пшеном, и посчитав не поспевшей, отложил ложку. Потом долго занимался куревом: вынул из кармана пачку сигарет, ногтястыми заскорузлыми пальцами вытянул одну, прикурил, испортив несколько спичек, и задумчиво уставился в темноту поверх ребячьих голов, совсем не замечая их присутствия. От его молчаливых действий повеяло холодком отчуждения. Ребята зябко поёжились, несмотря на пышущий жаром костёр.