Остров с призраками
Шрифт:
– Эт-то что такое? – вскричала тётка.
Но тут её саму подхватили под руки подоспевшие Вовчик и Пельмень и тоже поволокли к вагону, как два трудолюбивых муравья большую муху.
С минуту тётка соображала, что бы всё это значило, потом негромко заголосила:
– Ой, ой, оставьте меня!
– Да не переживайте вы так, – самым добрым голосом уговаривал Пельмень. – Вы нам не в тягость.
Но тётка попалась какая-то бестолковая, всё никак не могла понять, что люди заботятся о её здоровье, и не умолкала, повышая голос:
– Ой, мама родная! Ой, да что же это творится на белом
Тётка хоть и капризничала, отказываясь от помощи, но особо не сопротивлялась, видно, побоявшись, что сумка уедет в гости одна, а она даже не предупредила родственников, чтобы сумку встречали на вокзале и они друг друга не узнают и могут разминуться.
Витька оставил вещи в вагоне и вернулся на подмогу. Втроём они кое-как затолкали тётку, и Витька облегчённо вздохнул:
– Успели!
Тётка, дрожа разрумяненными щеками, задыхаясь, пыталась выговорить:
– Спа…па…
Витька, не утруждая себя ожиданием услышать внятное «спасибо», скромно сказал:
– Не стоит благодарности. На нашем месте так поступил бы каждый.
И тут тётку прорвало. Глядя на ребят диким взглядом, она принялась ругаться:
– Паразиты вы этакие!… Вы что же вытворяете? Вы зачем меня в поезд запихали?
Пассажиры с интересом стали прислушиваться.
– А разве вы… не уезжаете? – растерянно спросил Пельмень.
– А с чего бы мне уезжать?!
Вовчик, глядя на рассерженную тётку, робко признался:
– Ошибочка вышла.
– Ошибочка! – злобствовала тётка. – Это что же получается! Не успела я приехать, а уже, значит, обратно уезжаю?
Но тётка разволновалась зря, потому что поезд не набрал самый быстрый ход и при умелых действиях Витьки со стоп-краном затормозил быстро, а не увёз её в другой город. А то пришлось бы шагать тётке обратно целых сто километров, а так только из-за города, что, конечно, тоже не близко, если взять во внимание её тяжеленную сумку. Стоило из-за этого поднимать шум. Радостная оттого, что не уехала во Владивосток, тётка с такой прытью покинула вагон, что, глядя на неё, ни за что не подумаешь, что человек с подобной комплекцией способен совершить действия с проворностью обезьянки.
Опомнившись от удивления, друзья облегчённо вздохнули, и Витька, оправдывая свою глупость, сказал:
– Откуда я знал, что она домой шла… На ней не написано.
Представив, что подумала тётка, когда её бесцеремонно волокли к поезду, на ребят напала смехота, перешедшая в самую настоящую ржачку: Витька повалился на лавку, задирая ноги, Пельмень плюхнулся на место, колыхая животом, как человек-гора, а Вовчик от смеха так обессилел, что рюкзак перевесил, и он упал на спину в проходе, став похожим на перевёрнутую черепаху. Это придало ещё больше веселья, потому что задохлику Вовочке без посторонней помощи вовек не подняться.
Сильно прихрамывая, пришёл Колюнин отец дядя Женя, неся в одной руке газету, а в другой тощий рюкзачишко, по одному виду которого нетрудно было догадаться, для кого он в походе предназначался.
– По какому поводу веселье? – поинтересовался дядя Женя.
– Анекдот смешной вспомнили, – ответил Пельмень.
Дядя Женя кивнул и тут же подал ценный совет:
– Дружка своего с прохода уберите.
Пельмень с Витькой кинулись к беспомощно барахтавшемуся Вовчику, освободили от него рюкзак и, зная, как трясутся учёные над своими книжками, бережно разместили рюкзак на полке, а Вовчик разместился на лавке сам.
Дядя Женя присел на край и, сняв кроссовку, стал рассматривать распухшую ногу, сокрушённо покачивая головой:
– Нда-а! Не ко времени меня угораздило…
Ребята придвинулись поближе, и Пельмень немного обеспокоенно спросил:
– Где это ты, пап?
– Я отчего задержался? – начал рассказывать дядя Женя.– Знакомого в соседнем вагоне встретил. А когда сюда добирался, какие-то хулиганы стоп-кран сорвали… Я же не ожидал, что поезд на ходу вдруг резко остановится… Вот и упал, подвернув ногу… Да ещё лбом о дверную ручку приложился… Во! – он убрал чуб, и все увидели выдающуюся по размерам шишку. – Теперь будет чем в ночи светить! – не унывал дядя Женя.
Ребята незаметно переглянулись и заёрзали: мало того, что они забыли про своего взрослого товарища дядю Женю, так ещё вместо него прихватили с собой какую-то несуразную тётку, которая в отличие от дяди Жени уезжать совсем не собиралась. Да ещё из-за этой самой тётки дядя Женя повредил ногу…
Витька, чувствуя себя виноватым в такой неразберихе, участливо спросил:
– Больно, дядь Жень?
Хоть и без того было видно, как ему больно, дядя Женя виду не подал, весело ответив:
– Терпимо!
Мимо с испуганным лицом пробежал человек в железнодорожной форме. В конце вагона он запнулся о забытый в проходе чемодан и позорно растянулся. Браня безответственного хозяина, железнодорожник вскочил и как угорелый выбежал, в сердцах хлопнув дверью. В наступившей тишине было слышно, как он кому-то проорал:
– Всё в порядке!
Скрипя буксами, поезд тронулся.
Ребята приникли к окнам.
Тётка осторожно спускалась по насыпи, балансируя свободной рукой. На полдороге щебёнка под её ногами посыпалась, и она, не устояв, грузно шмякнулась на зад. Цепко держа сумку на коленях, тётка быстро съехала, подняв за собой белое облако. Её пронзительный визг плеснул в приоткрытые окна, переполошив пассажиров больше, чем вынужденная остановка. Они вслед за ребятами поглядели наружу. Тётка успела оправиться от испуга и грозно потрясала кулаками. А так как за перестуком колёсных пар её было уже не расслышать, она разевала рот без звука, как в немом кино.
– Чего это она? – оторопел дядя Женя от такой необычной выходки взрослого человека.
– Поездом ошиблась, – пояснили ребята. – А теперь злится.
Дядя Женя подозрительно к ним пригляделся, а потом спросил:
– И вы здесь, конечно, ни при чём?
Троица дружно замотала головами, не отвлекаясь от окна.
4
А там действительно было на что посмотреть: кончился унылый пустырь, и поезд загромыхал по железному мосту через реку. На пологом берегу паслось пёстрое стадо, несколько коров забрели по брюхо в воду и с ленцой хлестали себя по бокам хвостами, отгоняя назойливых оводов.