Остров Сердце
Шрифт:
Глухов заметил, что происходит что-то неладное. из окна конторы, откуда здание клуба не просматривалось, но зато была видна деревенская улица, на которой вдруг появились бегущие люди.
Глухов резко натянул на глаза берет, который носил уже лет десять, отчего тот давно потерял первоначальную форму, и вылетел на крыльцо.
– Что происходит, вашу мать!!! – заорал он в рацию.
– Сами не поймем! – ответили ему сквозь шум и треск. – Из клуба разбегаются…Стрелять?
– В кого?! – рявкнул Глухов. – В кого вы будете стрелять, мудаки? Во всех разом? Может, начнем за ними по всему острову гоняться и с огневых
Он не успел договорить, так как со стороны маяка застрекотала автоматная очередь, потом еще одна. Глухов вскинул бинокль и увидел, что возле маяка рассыпаются в цепь заложники-мужчины, которые, опять же совершенно непонятно как, завладели оружием охраны и теперь ведут из него огонь по боевикам. Несколько его людей уже повалились в траву – может, ранены или даже убиты…
– Твою мать! – потрясенно повторил Глухов и тут же заорал в рацию: – К бою, уроды!!! Бабьём потом займетесь! А эти наверняка будут к берегу пробиваться! Отрезайте их от воды! Сколько у них автоматов?! Смешно! Даю десять минут. Вперед!!! В клочья порвать это быдло!
Боевики с нескольких сторон выдвинулись к маяку и взяли его в кольцо. Но атаковать в лоб не решались, так как минимум пять автоматов огрызались на каждую их атаку. Было ясно, что стреляют люди опытные, знающие толк в стрельбе: бьют короткими очередями, экономя патроны, при этом стреляют прицельно и результативно. А если и не поражают цель, то дают понять: в следующий раз не промахнусь! Не высовывайся!
– Дурит наш полковник! – произнес лысый боевик, вжимаясь в землю после очередной короткой очереди со стороны маяка. – Зачем мента оставил в живых? А? Стреляет классно, сука! Сколько наших уже?
– Одного наповал, – ответил седоватый, со шрамом. – И двое раненых.
– А у них?
– Тоже есть.
Потери действительно были. Первым упал пробитый очередью Родька.
Что ни говори, если человек не служил в армии, не был в бою, а Степнова в армию не взяли по причине деформированного черепа и официального диагноза "аутизм", его шансы выжить под пулями невелики.
Тут все против него.
Прежде всего – страх! Страх делает любое, самое обычное движение совсем не таким, как всегда. Оно становится импульсивным, неуверенным, а значит, неточным.
Или взять отсутствие боевого опыта. Евграфову, к примеру, не надо объяснять, что уж если менять позицию, то в следующее мгновение после того, как выпустишь очередь по противнику. Тот под выстрелами на долю секунды зажмурится, голову в плечи вожмет, за укрытие спрячется – тут и беги, ни секундой раньше, ни секундой позже. Родька на этом и сгорел…
Он вылетел из дверей маяка одним из первых, а когда Евграфов свалил очередью двух боевиков, Родион схватил оружие и плюхнулся на землю рядом с полковником.
– Стрелять умеешь? – спросил тот.
Родька виновато пожал плечами.
– Тогда отдай автомат Коровину. Шебекин, я вижу, уже вооружен. Он, похоже, с автоматом на "ты"… Давай!
Родион вскочил и побежал во весь рост.
– Пригнись!!! – заорал Евграфов, наблюдая как сутулый, но рослый Степнов, бежит, не пригибаясь, вдоль распластанных по земле заложников.
Полковник с облегчением вздохнул, увидев, что выпущенная по Родьке автоматная очередь цели не достигла и он благополучно передал автомат
А вот дальше произошло непредвиденное. Родька зачем-то снова вскочил и кинулся назад, к Евграфову. Боевики ему такого нахальства не простили. Очередь была кучной и точной. Она свалила Родиона Степнова в метре от позиции Евграфова, и когда полковник, перекатившись через спину, дотянулся до Родиона, тот уже не дышал, как-то даже весело поглядывая в синее небо остановившимися глазами.
Вслед за ним тихонько померла баба Поля. Присела возле дверей и закрыла глаза. Успела только сказать: "Все! Иду к вам, сынки…". Ее ударила шальная пуля, но уже мертвую.
Потом ранило Сергея Шебекина, потом еще кого-то… Через десять минут боя патронов у защитников маяка осталось на пару очередей.
– Что делать будем, полковник? – спросил Шебекин, туго перетягивая ремнем бедро выше раны.
– А что тут делать? – зло отозвался вместо Евграфова Коровин. – Дураку понятно, кранты. Еще одна их атака, и мы без патронов. А они теперь злые, как собаки! Парочку мы точно положили. Я сам одного завалил. Ну и зачем было это геройство?…Пустое все!…
– Заткнись! – огрызнулся Евграфов. – Все по плану! Заряд, что для маяка припасен был, теперь у нас! Вот провода, вот "машинка"! Отступаем в маяк и всю систему управления подрывом с собой берем! Пускай только сунутся. Кто ближе двадцати метров к маяку подойдет, тому хана…
– И себя подорвем? – ощетинился Коровин. – А на фига?!
– Если пойдут, подорвем! В случае штурма нам так и так не жить. Только не пойдут они… С автоматами мы им не противники, а вот с бомбой – в самый раз!… Зачем им подыхать?! Мы же вроде опять в заложниках! Все, как было, да только "машинка" у нас! Есть шанс выжить и помощи дождаться! Отступаем на маяк, ребята! – выкрикнул Евграфов.
Богословский диспут под пулями
Каленин уже второй день бродил по острову, как неприкаянный, считая шаги и пытаясь запомнить расположение огневых точек – вдруг пригодится. А за его спиной, на расстоянии вытянутой руки, неотступно маячил бородатый страж. Они и ночь провели как сиамские близнецы: укладываясь спать на полу в одном из пустующих домов, Расул приковал одну руку Каленина к своей руке наручниками, а другую, вторым "браслетом", прищелкнул к своему поясному ремню. Поза была комичная: Каленин всю ночь провел на боку, невольно прижимаясь к своему мучителю.
А с утра у Расула на поясе запищала рация и послышался голос Глухова:
– Шурале! Шурале! Вызывает Иса! Ответь!
– Слушаю, Иса! – отозвался Расул…
– Быстро к усадьбе, на берег. Оба…
– … А почему ты Шурале? – спросил Каленин, который слышал этот короткий диалог.
– Да был случай, – нехотя откликнулся Расул, указывая Каленину автоматом маршрут движения. – Я когда в горы ушел, первое время ничего не умел. Ну, и разбирал как-то пулемет, здоровенный такой, его у вас "Утесом" называют, и затвором руку прищемил. Растерялся и не знаю, как пальцы назад вытащить. Так вместе с этим тяжеленным стволом и пошел к ребятам в палатку. Они долго смеялись и прозвали меня Шурале. Есть такая сказка, в которой ловкий джигит перехитрил Шурале, по-вашему лешего, и руку ему бревном защемил. С пулеметом похоже получилось…