Остров судьбы
Шрифт:
Некоторые из солдат держали собак на поводке, другие нарядились в доспехи, третьи вытянули пики. Мундиры, рубахи, кирасы, Мы замерли, предвкушая битву. Аннели достала револьвер и хотела что-то сказать, но не успела.
Испанцы спустили псов. Не все наши ребята послушались Нэха и начали отстреливать животных на расстоянии. Другие отсекали им лапы и головы топорами и саблями. Бой начался.
Облаченных в доспехи воинов было больше всего. Индейские стрелы и дротики их не брали, даже пистолетные пули не всегда оставляли вмятины. Таины быстро отступили, поскольку испанцы оголтело неслись на них с мечами, чувствуя превосходство. Другие солдаты довольствовались лишь нагрудными кирасами, но зато нередко держали мушкеты.
Я не был уверен, что мои ятаганы легко пробьют доспех. Зато не сомневался, что смогу легко уворачиваться от тяжеловооруженных врагов. И выбирал цели «понадежнее». Первым стал усатый испанец со шпагой. Резкими выпадами он пытался нанести укол, но я каждый раз отступал. Выждав очередную атаку, я отвел его шпагу левым клинком, а затем рубанул вторым ятаганом в область ключицы. Моя взяла – тело врага обмякло.
Тут же напал солдат в доспехах – не настолько проворный, как предыдущий, но зато прущий напролом. Достаточно просто нескольких раз удариться о его латы, чтобы свалиться без посторонней помощи.
Я быстро убедился в том, что на близкой дистанции ятаганы не пробивают его броню – здесь нужен серьезный рубящий удар, который могла бы позволить широкая сабля, а не шустрые порезы коротких клинков. Противник махал мечом, но делал это слишком вальяжно – наверное, не привык таскать на себе тяжелую броню. И уж тем более не привык к поединку, где враг то и дело норовит уйти из поля зрения. Когда я оказался за спиной испанца, то сполна замахнулся ятаганами – те проделали бреши в его спине. Надавил сильнее, и клинки натужно вошли под доспехи, протыкая врага.
Кругом кипел яростный бой. Передовая линия как таковая отсутствовала, везде шло множество бездумных стычек одновременно. Буйная растительность запачкалась кровью. Птиц в небе давно не было видно. Головорубы вертели топорами так, будто они были игрушечными. Лезвия шуршали в воздухе и глубоко вонзались в сталь врагов, а затем резво выходили – и вновь вонзались. У меня на глазах вражеский игрок в мундире мощно дернул за бороду одного из головорубов, после чего воткнул рапиру вверх через шею. Острие клинка выглянуло над теменем.
Нэхуэль неплохо работал томагавком, но выбирал преимущественно испанцев без снаряжения. Его звериная шкура давно облилась кровью – и не факт, что исключительно чужой. Он рвался к мушкетерам, которые укрывались как правило поодаль от рукопашного сражения. Люди Аннели тоже времени даром не теряли. Они старались не лезть в открытый бой, зато прекрасно справлялись мушкетами, пули которых сминали кирасы, тем самым проламывая солдатам кости.
Уже знакомый мне головоруб Лемборг и его товарищ откуда-то притащили пушку, первый снаряд которой срезал парочку деревьев на вражеской стороне. Ранее там маскировались мушкетеры, но теперь пяточек стал прекрасно виден.
Приходилось принимать атаки игроков в тяжелой броне. Сила, вкладываемая в меч, превосходила выставленные мной клинки, и потому несколько раз я чуть не лишился головы. Иногда меня выручали пираты, которые иной раз сами отхватывали смертоносные лезвия мечей. Я также использовал навыки «Один на палубе», «Танцующий с ветром» и «Удар наотмашь». Вместо того, чтобы выдохнуться, азарт боя только взбадривал. Наставления Оливии фон Штерне тоже не проходили даром – сегодня я в очередной раз чувствовал, насколько ценными были ее слова.
Разобраться, кто побеждает, не представлялось возможным. Казалось бы, трупы «Эльдорадо» валились в три раза чаще пиратов, однако в бой шли новые противники.
– Мушкетеры, внимание: конница! – разнесся крик одного из наших.
Раздался шум копыт. Вдали скакали пикинеры. Лошади энергично перебирались по ухабам и песку, огибали пальмы и деревья. Увлеченные битвой, многие не заметили их приближения. Другие подготовились стрелять.
Из строя быстро выбыло пара десятков всадников. Стрелы дробно стучали по доспехам, с глухим хлюпом входили в конскую плоть. Несколько лошадей рухнули, придавливая седаков. На них наткнулись другие. Выстрелы мушкетов и пистолетов свалили первые ряды, но за ними неслись новые, огибая павших или втаптывая их в землю.
Кавалерия – одно из сильнейших преимуществ Испанской короны. Только не на любой территории такая тактика боя может быть полезна. Остров Саона со своей буйной растительностью мало подходил для пикинеров – здесь ничего не стоит оставить оружие между пальм, а то и вовсе рухнуть вместе с лошадью. Но сейчас у «Эльдорадо» не оставалось выбора. Испанцы всеми силами пытались удержать территорию – возможно даже ждали прихода новых кораблей, – а значит, не чурались любых методов.
И конница действительно пошатнула наши ряды. Кругом цокали копыта, летели комья земли, бряцал металл. Пираты не успевали перезарядить огнестрел, а сабли и шпаги бесполезны против длинных пик. Даже щитов мы были лишены.
Тангниостр только чудом избежал столкновения с конем. Он кувыркнулся с мушкетом в руках и швырнул оружие в брюхо животного. Штык-нож вонзился по самый ствол, и конь рухнул вместе с пикинером.
– Отходим, – крикнул его брат-близнец, – надо отбросить лошадей!
Но далеко отступать не пришлось. Если таины не могли участвовать в битве против людей в доспехах, то что мешало атаковать лошадей? Их стрелы со всех сторон быстро начали валить кавалерию, хотя иной раз всадники сметали индейцев.
Очередное копье насквозь пронзило головоруба, сражающегося неподалеку, и взрыло землю.
Я схватил пику и дернул на себя. Испанец рухнул, но нога его зацепилась в стремени, и конь поволок его за собой, пока сам не пал от случайной стрелы.
Пешие испанские солдаты перегруппировались. Выжившие пикинеры выстроились в квадраты, а мушкетеры окружали их со всех сторон, образуя терцию. Длина пик позволяла защищать неэкипированных стрелков, пока те разряжали мушкеты. Однако встречный огонь пиратов быстро разрушал такие ряды.