Остров Таусена(изд.1948)
Шрифт:
— Недалеко, — отвечает вошедший, — в соседней комнате. Он отделался легче, чем вы. Вы когда-нибудь выигрывали крупно в лотерею?
— При чем здесь лотерея? — удивляется Гущин.
— При том, что вам невероятно повезло, — говорит незнакомец. — Вы выиграли жизнь, тогда как был один шанс из миллиона.
У него заметный иностранный акцент, но говорит он по-русски довольно правильно.
— У меня сильные боли, — пожаловался Гущин.
— Пустяки, — отвечает собеседник. —
Он берет со стола склянку и наливает из нее в столовую ложку бесцветную жидкость. Гущин проглатывает безвкусное лекарство. При этом ему приходится высоко поднять голову — опять очень больно, он с трудом подавляет стон.
— Вы судовой врач? — догадывается Гущин.
— Почему судовой? — удивляется собеседник. — Я никогда с судами дела не имел.
— Как не имели? Ведь вы и сейчас на судне?
— На каком судне? — изумляется собеседник. — Я говорю: с судами дел не имел, где судятся.
— Да не судебный, а судовой!.. О, как больно!
— Потерпите, скоро пройдет.
— А где Миронов? И куда мы идем?
— Никуда не идем. Вы лежите…
Превозмогая боль, Гущин сел на койке.
— …теперь вы сидите, а я стою. И никакого Миронова здесь нет. Вашего товарища зовут Юрий Михайлович Цветков.
— Совершенно верно! Он жив?
— Вполне. Здоровье удовлетворительное. Даже лучше вашего.
— Я могу его видеть?
— Обязательно. Сейчас будем обедать. Вы ведь еще ничего не ели.
— О да!
Несмотря на боль, Гущин почувствовал сильный голод.
— Но мы не на дрифтере? — осторожно спросил он, уже догадываясь, что тут что-то не так.
— На каком дрифтере? Вы у меня в доме.
— В доме?
Гущин огляделся. Как же он раньше не сообразил! Действительно, ничего похожего на судно.
…Гудел и бесновался шторм, была морозная мгла, бешеные валы, смерть летела в лицо. Потом — провал, пустота. И пробуждение здесь… Но где же?
Хозяин как-то странно улыбнулся и пристально посмотрел на него неподвижными глазами.
— Вы мой гость, — ровным голосом произнес он, — а я еще не слышал от вас вашего имени.
Гущин смутился.
— Ничего, — сказал хозяин, — я уже знаю от Юрия Михайловича, что вас зовут Лев Петрович Гущин. А меня… Пойдемте обедать! — перебил он себя, открывая дверь в соседнюю комнату.
Боль как будто и вправду стала легче. Во всяком случае, Гущин забыл о ней, когда увидел Цветкова, живого и невредимого, если не считать большого сизого подтека под заплывшим левым глазом и крупной шишки с той же
Руки Цветкова, покрытые веснушками и рыжеватыми волосками, были в нескольких местах перевязаны, рукава были высоко засучены.
— Тебе очень больно, Юра?
— Нет, не очень. Тебе, как видно, хуже.
Цветков сочувственно смотрел на резко похудевшее, заострившееся лицо товарища, его померкшие глаза.
— Нет, как будто начинает проходить.
Хозяин смотрел на них неподвижным взглядом и улыбался.
— Ну, сядем, — сказал он. — Сейчас нам подадут обед… А пока вам, видно, не терпится узнать, где вы.
Цветков и Гущин напряженно вглядывались в лицо хозяина.
Где же они, в самом деле?
Комната не больше десяти квадратных метров. Деревянная кровать, аккуратно застланная, небольшой круглый столик, за которым они не очень просторно поместились втроем; видимо, самодельный, некрашеный шкаф. Стол накрыт чистой, но вылинявшей светлой клеенкой. На стене — выцветший от времени портрет. Это женщина, пожилая, но моложавая, с добрым и в то же время энергичным лицом, с густыми, в разлет бровями.
— Вы находитесь на острове, — сказал хозяин.
— На каком? — удивился Гущин.
— Как мы здесь очутились? — спросил Цветков.
— Очутились вы здесь очень просто и вместе с тем весьма необыкновенно: вас выбросило на берег волной вместе с вашим катером. От него остались только щепки.
— Но что же это за остров? Где он находится? Как называется? — расспрашивал Гущин.
— Где он, это я вам как-нибудь покажу на карте, — ответил хозяин, — хотя он на ней и не обозначен. И названия он до сих пор никакого не имеет.
— Вот так приключение, Юра! — воскликнул Гущин. — Попали на никому неизвестный остров!
— Никому не известный, кроме нашего любезного хозяина и, очевидно, спасителя, имени которого мы пока не знаем, — добавил Цветков.
Но хозяин не торопился отвечать на дипломатический полувопрос. К тому же в этот момент постучали в дверь. Вошла низенькая женщина с лицом монгольского типа. Она поздоровалась с гостями и молча, осторожно ступая на коротких, словно подпиленных ногах, подошла к столу. В руках у нее был железный поднос, а на нем — помятые алюминиевые тарелки. Женщина поставила перед каждым тарелку с рыбой и положила вилки — старые, немного погнутые.