Остров Таусена(изд.1948)
Шрифт:
Около этого сооружения сидел на лавочке очень древний старик. Несмотря на теплый полдень, он был одет в меховые сапоги и тулуп. Старик задремал на солнышке, но при появлении незнакомцев сразу пробудился и стал смотреть на них с откровенным детским любопытством.
— Сторожишь рыбу, дедушка? — обратился к нему Цветков.
— А как же, — сказал старик, — треску сторожим. Вишь, елуй для рашкерки. На елунцах — палтухи, — старик указал на перекладины,
— Нам председателя, — ответил Цветков. — Где бы его найти?
— А вот он сам, — сказал старик.
На крыльцо нового дома вышел человек небольшого роста. На его выцветшей гимнастерке виднелись одна желтая, две красные нашивки и две планки с цветными полосками орденских ленточек.
Приезжие подошли к крыльцу.
— Сергей Петрович Миронов? — обратился к нему Цветков.
— Точно. А вы кто будете и откуда? — спросил председатель.
У него был тот же окающий говор, что и у Якушева.
Цветков назвал себя, сославшись на Рашкова, затем познакомил председателя с Гущиным.
— Ученику славного Николая Фомича привет и почет! — обрадованно сказал Миронов, явно гордясь знакомством с академиком. — Как же, бывал он у нас.
Вам, товарищ журналист, тоже интересно будет познакомиться с нашей работой.
— Еще бы!
— Вот что, Сергей Петрович, — сказал Цветков, — мы к вам по особому поручению Николая Фомича.
— Отлично! — ответил Миронов. — Чем надо — помогу.
Он пригласил их в дом. Тут помещалось правление колхоза. Пройдя через большую комнату, где несколько человек щелкали на счетах, гости вошли в светлую угловую комнатку. Там у стен стояли две аккуратно застланные койки, в одном углу — одностворчатый книжный шкаф, а в другом — знамя из темно-алого бархата с густой золотой бахромой. На столе лежало несколько брошюр.
— Это у вас красный уголок? — спросил Гущин.
— Нет, комната для приезжающих, — ответил Миронов. — У нас тут не красный уголок, а целый клуб есть. Сейчас вас будут кормить обедом, — добавил он без всякого перехода.
— Спасибо, Сергей Петрович, мы недавно в поезде основательно закусили, — возразил Цветков. — А не выслушаете ли вы нас сначала? Есть у вас сейчас время?
— Говорите, говорите!
Цветков рассказал, зачем они приехали.
— Вам такие утки не попадались? — спросил Гущин.
— Нет. Не встречались. Так вот вам охотник говорил, что эти птицы летят с полуночи. А сегодня как раз с нашей брюги
— Что с чего пойдет? — не понял Гущин.
Миронов засмеялся:
— С непривычки наших поморских слов не поймешь. Брюга — это пристань по-вашему. А дрифтер — тоже москвичам в новость. Судно, которое тянет плавные сети. Пойдет дрифтер на полночь. Если эти птицы вправду с той стороны летят, — кто знает, может, вам и повезет. А потом я думаю, что вам поплавать интересно будет.
— Конечно! — согласился Гущин.
— Ну да. Увидите, как работаем. Наш Север дает большую часть рыбы для Советского Союза, да еще на экспорт отправляем. И с каждым годом больше будем давать!
Он стал словно выше, прямее. Гости с удовольствием смотрели на него.
— Я тоже на дрифтере пойду с вами вместе, — продолжал Миронов и вдруг направился к двери. — Сейчас обед пришлю. Мы уже обедали, так что вам вдвоем придется.
— Да ведь я вам только что говорил, Сергей Петрович, — мы сыты! — крикнул ему вдогонку Цветков.
Но Миронов не слушал его.
— Отдохните, — сказал он, обернувшись, — а через полчасика поднимем якорь.
— Вот и материал для очерка! — обрадовался Гущин. — Председатель-то, видно, энтузиаст своего дела.
— Ну что же, — улыбнулся Цветков, — ни пера, ни чернил!
— Что такое? — удивился Гущин.
— А как же, — пояснил Цветков, — ведь охотнику говорят: ни пуха ни пера! Мне этого пожелал Рашков. А литератору надо говорить: ни пера, ни чернил!
Гущин рассмеялся:
— Уж ты скажешь!
Тихонько постучали в дверь.
— Войдите, — сказал Цветков.
Вошла высокая девушка с толстой русой косой. Она застенчиво поздоровалась с гостями, поставила на стол обед и, пожелав приятного аппетита, ушла.
Обед состоял из кетовой икры, лапши, вареной рыбы и овощей — салата, редиса и моркови.
— Отметь-ка, Сурок, в своем очерке, — сказал Цветков, — свежие овощи на Севере стали будничным явлением.
Не успели они кончить с обедом, пришел Миронов.
— Ну как, товарищи, вы очень устали с дороги? Дрифтер скоро поднимет якорь.
— Ничуть не устали, — возразил Гущин. — А разве колхоз имеет собственное судно?
— Нет, пока не имеет, — ответил Миронов, — но обязательно заведем. А дрифтер нам дает МРС.
— Ну, уж расшифровывайте сразу, — попросил Гущин.
— Моторно-рыболовецкая станция, — пояснил Миронов. — Эти станции для нас — то же, что МТС для земледельческих колхозов.