Остров тетушки Каролины
Шрифт:
Руки черных сынов и дочерей моря принялись за дело: стали мять, тереть, месить, резать, мешать, взбивать, в то время как руки других сынов и дочерей смазывали жиром, вытопленным из грудок колибри, огромные глиняные формы, остальные хлопотали у костра, накаливая докрасна плоские камни, предназначенные служить очагом.
Вскоре во все концы пальмовой рощи разнесся приятный запах, такой сильный, что привлек внимание даже стовосьмидесятилетнего старца по имени Рарагу, который жил отшельником неподалеку в пещере и уже сто двадцать лет отказывался есть что-либо, кроме коры лакричного дерева. Он появился на поляне как раз в ту минуту, когда первый отливавший золотом кекс вытряхивали
– Я не хочу больше влачить жалкое существование отшельника. Бог, повелевший мне питаться корой лакричного дерева, – плохой бог. Я даром потратил сто двадцать лет на самоотречение, которое никому не нужно. Теперь я хочу наверстать упущенное!
Произнеся эти слова, ясно доказывающие, что здоровые мысли рано или поздно берут верх над метафизическими бреднями, старик Рарагу бросился к ногам тетушки Каролины и попросил разрешения принять участие в пиршестве. Тетушка Каролина охотно его пригласила.
Потом начался великолепный пир, который длился до полуночи. Успех его был так велик, что не приходилось сомневаться в том, что новый режим имеет под собой здоровую и прочную основу.
Да, так кончился этот удивительный вечер, первый вечер на острове, радостный и неожиданный, вечер среди людей, которыми тетушка Каролина намеревалась управлять добросовестно, честно и мудро. Вспоминая о нем, тетушка счастливо улыбнулась, легонько вздохнула и посмотрела прямо перед собой, в темноту.
В хижине было абсолютно темно, и только в узком проеме, заменяющем вход, виднелся кусок бездонного неба, искрящегося звездами. Слабый ветерок, который всегда поднимается в полночь, шелестел кронами деревьев; откуда-то издалека доносился глухой рокот волн, разбивающихся об утесы.
Все оказалось не так, как она себе представляла. Домика с верандой и садиком перед окнами, цветущих фуксий, пестрых занавесок, пола, натертого до блеска, – ничего этого здесь не было; вольтеровское кресло, полочки с посудой, накрытый кружевной салфеткой столик, куда тетушка привыкла класть вязанье, тоже отсутствовали; одно только огромное королевское ложе среди темноты, отделенное тонкой ротанговой стеной от таинственной тропической ночи.
И все же тетушка Каролина не испытывала ни страха, ни разочарования. Тихо лежала она под мягким одеялом и не чувствовала себя попавшей в чужой мир; дом, в котором она сейчас засыпала, не чужой для нее. Просто-напросто она еще не успела разобраться в новой обстановке.
Мысли ее снова обратились к сегодняшнему вечеру…
Куо-Куо обещал за себя и за весь бамхийский народ никогда не есть мяса себе подобных – кекс вкусней и питательней… Это был простой и понятный довод, тетушка Каролина рассудила, что об этом следовало бы знать каждому человеку. Она тотчас встала и предложила своему народу завтра же послать рецепт сдобного кекса всем соседям бамхийского государства. Тетушка Каролина видела оживленные лица своих черных министров, обсуждающих этот вопрос; они быстро решили, что предложение с государственной точки зрения мудро и дальновидно. Слышала, как ликует народ… Затем перед ее мысленным взором возникла другая картина: мистер Карузо и профессор Швабе порывисто вскакивают со своих мест и кричат: «Но ведь это значит – войн никогда не будет!..» Они стояли и смотрели на нее так странно, что у нее мороз пробежал по спине. Почему они так на нее смотрели?..
Через дверной проем подул ночной ветерок, и тетушка натянула одеяло к подбородку. Ее клонило ко сну. Да, это странный мир, и она еще не узнала его как следует. Может, ей лучше было оставаться дома, в Глубочепах? Пожалуй, все это не ее глупого ума дело…
– Завтра посажу фуксии, – успела она еще пробормотать. И затихла; глаза ее сомкнулись, и тетушка Каролина уснула…
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ,
посвященная рассказу о том, какое важное значение придавали полуденному часу самые различные люди
18 июля в 4.35 утра британский грузовой пароход «Юпитер», следующий из Малаиты в Гонолулу, поймал радиограмму:
ПОТЕРПЕВШИЕ КОРАБЧЕКРУШЕНИЕ ПАССАЖИРЫ АЛЬКАНТАРЫ ЧИСЛОМ ВОСЕМНАДЦАТЬ ВЗЫВАЮТ О ПОМОЩИ С ОСТРОВА БАМXO КО ВСЕМУ ЦИВИЛИЗОВАННОМУ МИРУ ТЧК БЫЛИ НА ВОЛОСОК ОТ МУЧЕНИЧЕСКОЙ СМЕРТИ ТЧК МИСС ПАРЖИЗЕК ЗАХВАТИЛА ВЛАСТЬ НА ОСТРОВЕ ТЧК НЕСЛЫХАННЫЙ ТЕРРОР ТЧК ГРЕЗЛЬ
В тот же день двумя часами позже японская канонерка «Окинава» приняла, находясь на расстоянии двухсот миль южнее острова Вотто в Маршальском архипелаге, такое сообщение:
МИСС ПАРЖИЗЕК ОБНАРОЛОВАЛА КЕКСОВЫЙ ЗАКОН ТЧК ЗА ГОД НАМЕРЕВАЕТСЯ ПОСТАВИТЬ НА КОЛЕНИ ВСЕ ВОЕННЫЕ ТРЕСТЫ МИРА ТЧК ГРЕЗЛЬ
Та же лодка, продолжая путь к острову Понапе, поймала около семи часов утра еще одну радиограмму. По причине неблагоприятных атмосферных условий слышимость была неважная, но сообщение повторялось несколько раз через правильные пятиминутные интервалы, а потому удалось записать его текст полностью. Вот что оно гласило:
МИСС ПАРЖИЗЕК ОБЕЩАЕТ НЕ ПОЗДНЕЕ КАК ЧЕРЕЗ ДВА МЕСЯЦА ПРОИЗВЕСТИ ПЕРВЫЙ АТОМНЫЙ КЕКС ТЧК ВПЕЧАТЛЕНИЕ ОШЕЛОМЛЯЮЩЕЕ ТЧК МИР ПРОБУДИСЬ ТЧК ГРЕЗЛЬ
Все три радиограммы были одновременно приняты британской и американской эскадрами, которые направлялись к острову с противоположных сторон. Британская эскадра находилась в ту минуту в ста двадцати милях восточнее острова Францис, американская – в восьмидесяти милях западнее острова Хайленд. Обе эскадры отделяло от острова Бамхо одинаковое расстояние – приблизительно в триста миль.
– Как?! – воскликнул адмирал лорд Геннинг на британском флагманском корабле «Мирный». – Мисс Паржизек оккупировала остров Бамхо? Тем лучше. Он ей не принадлежит и никогда не принадлежал. Вне всяких сомнений, здесь налицо акт агрессии. Мы обязаны вырвать добычу из рук агрессора. Кто, собственно, владелец этого острова?..
– Патагонская республика, – ответил сэр Антони Сиверт, советник лорда Геннинга по правовым вопросам.
– Well. [13] Сколько нам должна Патагония?
– Девятнадцать миллионов сто восемьдесят тысяч триста фунтов девять шиллингов и семь с половиной пенсов, сэр, – ответил с готовностью Самуэль Фишер, советник лорда Геннинга по финансовой части.
– Благодарю вас, господа!.. Итак, мы оккупируем остров Бамхо и поднимем на нем британский флаг. Республика Патагония останется нам должна только девятнадцать миллионов восемьдесят тысяч триста фунтов, девять шиллингов и семь с половиной пенсов, ибо больше чем сто тысяч этот остров не стоит. Ровно в полдень мы подойдем к острову Бамхо на расстояние орудийного выстрела. Прошу вас, сэр Гамильтон, дать приказ всей эскадре быть в боевой готовности.
13
Хорошо (англ.).