Остров толстяков

Боровский Сергей

Гид замялся.

– Настоящий фокусник никогда не раскрывает своих секретов, иначе они перестают работать, но если господин Прамеш мне разрешит.
– Гид вопросительно посмотрел на мага, и тот одобрительно махнул рукой.
– Что ж... Например, у каждого из вас здесь на острове был свой двойник.

Зал возбужденно зашевелился.

– То есть эти внезапно похудевшие люди на самом деле...

– Именно!

– Как такое возможно?

Гид жестом призвал нас к тишине и выдержке.

– Господа! Всё гораздо прозаичнее,

чем вы думаете. Мы не искали стопроцентного сходства — его в природе нет. Так, общие черты, манеры. Но согласитесь, что этого оказалось достаточно. Вы знакомы-то друг с другом были всего второй день. Откуда вам знать, как в точности будет выглядеть ваш похудевший сосед? На роль двойников мы пригласили актёров провинциальных театров, специально отобранных по вашим портретам.

– Просим артистов на сцену!
– заверещал Роман.

– К сожалению, они сейчас принимают участие в другой программе. У нас несколько рабочих площадок в этой части океана.

– Но позвольте!
– запротестовал Аркадий.
– Где же прятались настоящие участники, пока их двойники изображали из себя наших коллег по несчастью? Или половина из нас — это подсадные утки?

– Хорошая идея!
– похвалил его гид за сообразительность.
– Но в том не было необходимости. Для каждого из вас писался уникальный сценарий. С учётом ваших способностей... и наклонностей. Мы не халтурщики. По спектаклю на человека. Пока вы общались с чьими-то двойниками, с вашими общались другие. Конечно, не обошлось без накладок, но вы были так увлечены действием, что мало обращали на них внимания.

Я потрогал челюсть, и гид немедленно откликнулся:

– Вот Пётр Александрович, например, по чистой случайности забрёл в служебную зону.
– Все с любопытством посмотрели на меня.
– А господину Ньютону не нашлось двойника, потому что плохо ещё обстоят дела в наших театрах со знанием иностранных языков. Так что до кондиции он доходил в собственном соку.

– А яхта с англичанами?
– поинтересовался я.
– Труппа Бродвейского мюзикла?

– Какая яхта?
– Гида слегка перекосило.

– В марках не разбираюсь.

Он прикинул что-то в уме и расслабился.

– Да-да. Помнится, к одному из наших клиентов даже прилетали инопланетяне.

– У меня и свидетель есть, если что. Правда, Ваня?

– Тыпако на яката!

– Вот видите.

Гид переглянулся с профессором, и тот с удовольствием пояснил:

– В этих широтах миражи — достаточно распространённое явление. А, как известно, они имеют обыкновение обладать всеми чертами реальности и потому могут быть видны сразу нескольким наблюдателям одновременно.

Я внутренне похвалил его за находчивость. Миражи из блондинок — это не просто полёт научной мысли, это технологический прорыв в завтрашний день. Когда всё закончится, предложу ему должность пиар-менеджера.

Замеры животов и взвешивание разрядили атмосферу недоверия и подозрительности. От моих ста двадцати килограммов осталось лишь девяносто пять. Аналогичные успехи продемонстрировали и другие участники. Безусловным лидером оказался Савелий — он потерял сорок процентов веса. За что ему и вручили почётный красный вымпел с золотыми буквами: «Лучшему среди равных».

Хуже всех обстояли дела у болгарина — он прибавил в весе. И немудрено — просидеть целый месяц на цепи, практически без движения. В конце концов, человек ведь заплатил, могли бы и для него аттракцион придумать.

Пиротехники приступили к последним приготовлениям, а я взял Василия за локоток и оттащил в сторонку.

– Понравилось?
– спросил я его.

– Нормально. А что?

– Тёще порекомендуешь?

– Да у меня её и нет.

– Девственник, значит. Как насчёт продолжить веселье?

– В смысле?

– Ты что, пропустил лекцию? Адреналин — двигатель метаболизма.

– Ну?

– Вернёшься домой, ляжешь на диван, макароны станешь жрать тазами. И через месяц опять превратишься в свинью в ожидании паяльной лампы.

Василий непонимающее заморгал.

– Я тебе больше скажу. Это не просто двигатель. Это наркотик. Чувствуешь, как он бежит по жилам?

– Нет.

– Экие толстокожие пошли дети у режиссёров.

– Это ты про меня?

– И про тебя тоже, - разозлился я.
– То-то мне картины твоего батюшки никогда не нравились. Преснятина одна. Банальщина и сплошные штампы.

– Да ему на Канском фестивале...

– Кость кинули Советскому Правительству, чтобы меньше ворчало о предвзятости.

– А Голливуд? А Оскар?

– В гробу я видал твой Оскар! У моего деда — медаль «За оборону Севастополя». Настоящая.

– И что?

– А то, что ни одна падла не покинет этот остров, пока у меня не кончится запал.

Я приблизил своё лицо к нему, чтобы он убедился в серьёзности моих намерений.

– Ты опасен для общества, - оценил ситуацию Вася.

– Да, но ты понятия не имеешь, насколько.

Савелий оказался сговорчивее в силу своей душевной простоты.

– Говори, что делать, - загорелся он.

А ещё к нам прибились Аркаша с Иннокентием, нутром почувствовавшие, что лучше принять участие в намечавшемся культурно-массовом мероприятии в качестве устроителей, нежели статистов. Остальные толстяки сказались занятыми пирушкой. Что ж, каждому своё.

Замысел у меня созрел простой: поменяться с организаторами ролями. Нет, я благодарен им за потерянные килограммы, и всё такое... Однако пусть знают, что на чувство юмора ни у кого нет авторского права. Ну, и самое главное — на ту лапшу, которую нам навешали на уши, я нисколько не купился. Двойники, блин! Актёры! Мы тоже в своё время за самодеятельность грамоты получали.