Шрифт:
ОСТРОВ ТОЛСТЯКОВ
– Ты — лох!
– обругал меня мой лучший друг, когда услышал, что я приобрёл-таки эту путёвку.
Его понять можно — далеко не всё, что рекламируется по телевизору, соответствует действительности. Но пусть и он поймёт меня. Когда весы угрожающе трещат под тобой, готовые разлететься на сотню мелких деталей, ты начинаешь цепляться за любую чертовщину. Если так пойдёт дальше, то мне скоро самому можно будет сниматься
К тому же я не совсем из телевизора вытащил эту информацию. Кузен моей жены рассказывал, будто родственник одного его знакомого воспользовался предложением, и сейчас безмерно рад, что его не удалось отговорить от затеи многочисленной своре пессимистов и завистников.
– Смотри, не загуляй там, - напутствовала меня жена в аэропорту, смахивая слезу.
– Что ты, киска!
– обнадежил я.
– Коллектив — сугубо мужской. Почитай в договоре.
– Знаем. Проходили. Ты даже с военных сборов умудрился интересную болезнь привезти. Забыл?
Да, как-то нехорошо тогда получилось. Я виновато пожал плечами.
Методика похудания, обещанная организаторами, просто ломилась от новаторских идей, которые держались в строжайшем секрете — нам даже не сообщили, куда именно мы направляемся. Самолёт набрал высоту, и мы, используя навыки, приобретённые в детстве во время игры в следопытов, тужились, чтобы определить направление.
– К Индийскому океану летим, - заявил мой сосед, уминая прихваченный в дорогу бутерброд.
– Почему вы так считаете?
– Ну как же! Держим курс прямо на солнце. Значит, на юг. А на юге у нас что? Индия! Какие ещё варианты?
Покончив с бутербродом, он протянул мне руку:
– Василий.
– Пётр, - откликнулся в том же стиле я.
– Представитель пивной промышленности.
– Не может быть!
– Его глаза вспыхнули пламенем сопричастности.
– А марка?
Я назвал, и Василий слегка смутился.
– Не нравится?
– Всем прочим сортам предпочитаю «Пльзенское», - нашёлся мой новый знакомый.
– Хороший выбор, - одобрил я.
– Ну, а вы, коллега, на чём сделали свой первый миллион?
Василий смутился вторично, и мне пришлось предположить, что он впадает в это состояние часто.
– Вообще-то я не по коммерческой части, - признался он.
– Искусство?
– Ага, - удивился он моей прозорливости.
– Хохлома и Гжель?
– позволил я себе маленькую месть за пиво, но парень юмора не уловил.
– Не, моя фамилия...
Он представился, и всё встало на свои места — передо мной сидел кинорежиссерский сынок, отъевшийся на родительских харчах, ещё не сыгравший своего Гамлета, но уже получивший за него престижные награды и международное признание.
Наше милое общение прервал гид, объявивший, что настало время всеобщего братания и лёгкого обеда. К чему мы и приступили немедленно.
Всего нас летело на остров десять человек. Не густо для ТУ-154, но за такие деньги им бы и одного пассажира хватило. Утрирую, конечно, хотя и не слишком далеки мои подсчёты от истины.
– Давайте условимся сразу, - предложил Коля, который отрекомендовался олигархом, запросто вхожим в кремлёвские коридоры.
– Никаких отчеств. Мы не на работе. Отдохнём от регламентов и этикета.
– Поддерживаю!
– закричал Борис, который служил заместителем главы администрации какого-то уездного Энска.
– На брудершафт!
Он уже изрядно принял на грудь, и линии его судьбы на ближайший вечер угадывались достаточно чётко.
На его призыв первым откликнулся Савелий — олимпийский чемпион по вольной борьбе, уложивший на лопатки знаменитого Джонсона... Или Свенсона... Затем к ним присоединился в долгом влажном поцелуе политолог Аркадий, по совместительству президент общественного фонда — не помню точного названия, но что-то там про науку и политику. Видя такое дело, не удержался и редактор крупного литературного журнала, издатель Роман — ну, не каламбур ли!
Остальные лобызаться не спешили, но я их всё равно перечислю, чтобы потом никто не смог обвинить меня в претенциозной подаче материала.
Каким-то чудом на наш рейс попал болгарин Иван со странной фамилией Ньютон. Между прочим, преуспевающий адвокат, специализирующийся на процессах по экстрадиции международных преступников. И уж совсем невероятной выглядела история Павла — простого слесаря, в настоящий момент безработного, которому привалила удача в игре. С его собственных слов получалось, будто гулял он по ВДНХ, какие-то люди предложили поиграть в бесплатную лотерею, он рискнул, и у него получилось — оставим достоверность изложенного на совести автора.
Наконец, последним в списке значился Иннокентий, альфонс, как он скромно представился. На чьи именно деньги он кутил на этот раз, нам узнать не удалось, хотя мы и перечислили наугад несколько богатых вдовушек.
Вот, собственно, и весь контингент.
В общей сложности полёт продолжался часов двенадцать. Нас вкусно и обильно кормили, и мы не отказывались от угощений, нутром чувствуя, что скоро диета может резко измениться. Самолёт периодически кренился, делая резкие повороты то налево, то направо.
– Петляет, гад!
– подтвердил мои собственные мысли Василий.
Мы приземлились в небольшом, но очень чистеньком аэропорту. Наверное, где-то в арабском мире, если судить по бедуинской одежде пассажиров и многочисленным верблюдам в зале ожидания. Правда, в каком именно из них, я затрудняюсь ответить — не специалист. Вокруг здания аэровокзала росли пальмы и жались к земле белые хижины, вызывая стойкую ассоциацию со словом «кишлак».
– Это и есть остров?
– спросил у гида Коля.