Остров убийц
Шрифт:
Вернувшись в отель, Лиля Ивлева была приглашена в конференц-зал и снова предстала перед Ингой.
– Волнуешься? – спросила та.
– Нет, – ответила Лиля. – Почти нет.
– И правильно, – улыбнулась Инга. – Ты принята. Сколько времени тебе понадобится на сборы?
– Час. – Поразмыслив, Лиля уточнила: – Нет, лучше два. За час не успею.
– Прекрасно. В таком случае приезжай сюда к девяти вечера. Поужинаем вместе и сразу выедем. Любишь ночную езду на машине?
– Никогда не пробовала.
– Ничего, думаю, тебе понравится. Иди.
И Инга легонько потрепала Лилю по плечу.
Глава 7. Записки из сумасшедшего дома
В палате лежали двое: относительно молодой мужчина с трагическим изломом бровей и небритый старик с неопрятной щетиной, напоминающей плесень.
– Кто меня вызывал? – спросил Артем.
Время близилось к полуночи, но телевизор в палате работал. Диктор приглушенно комментировал теннисный турнир. На экране красивая девушка в белой кепочке подбрасывала на ладони желтый мячик, готовясь отправить его ракеткой на сторону противницы.
– Я, – сказал трагик.
Табличка на кровати идентифицировала его как Зурабова.
– Вас что-то беспокоит, Геннадий Васильевич? – вежливо осведомился Артем.
– Да.
Примерно половину пациентов постоянно что-то беспокоило. Остальные, наоборот, пребывали в состоянии абсолютно безучастном. Пациентов в клинике было не так уж много – три или четыре десятка. Менялись они довольно часто, развенчивая миф о том, что психические заболевания лечатся долго, очень долго, если не всю жизнь. То, что происходило на глазах у Артема, доказывало обратное. Лично он стал свидетелем того, как троих пациентов забрали из больницы. Правда, на их место привезли других, но все равно общее количество сохранялось примерно одинаковое. По идее, помещений в лечебном корпусе хватило бы на то, чтобы разместить всех по одиночке, но доктор Морт полагал, что в некоторых случаях общество идет больным на пользу. К тому же многих мучили разного рода страхи, так что они сами просили подселять к ним соседей. Артем уже несколько раз выслушивал рассказы о привидениях, бродящих по коридорам больницы и проходящих сквозь стены.
– Что именно вас беспокоит? – спросил Артем.
– Он. – Зурабов указал пальцем на старика. – Он меня беспокоит.
Фамилия старика была забавная – Журавлик. Он держал в костлявой руке дистанционный пульт от телевизора. Девочка в кепке уже во всю размахивала своей ракеткой и подпрыгивала, демонстрируя трусики под юбкой.
– Вы что-то не поделили? – спросил Артем.
Он до сих пор не научился общаться с местной публикой и сомневался, что когда-либо научится. Трудно подбирать тон для общения с психами. Одни любят, чтобы с ним разговаривали в классической увещевающей манере, другие успокаиваются только после того, как на них прикрикнешь. Спали бы себе. И почему чокнутым вечно не спится?
– Старый хрыч не отдает пульт, – пожаловался Зурабов. – И телевизор не переключает. Постоянно один и тот же канал, спортивный. А я мировые новости желаю знать – нельзя же пребывать в неведении! Там черт-те что происходит, а мы турнир какой-то дурацкий смотрим.
Артем повернулся Журавлику:
– Леонид Осипович! Леонид Осипович, вы меня слышите?
Вместо того чтобы ответить, старик закрыл глаза. Уснул? Хорошо бы. Тогда можно просто осторожно забрать у него пульт и передать Зурабову. Без конфликта и выяснения отношений.
– Он притворяется, – заявил Зурабов, и голос его дрогнул от праведного гнева. – Уже несколько раз делал вид, что спит, а как только я пытался забрать пульт, так сразу открывал глаза. Немедленно отселите его от меня, вот просто немедленно!
Несмотря на то, что Зурабов срывался на крик, Журавлик никак не реагировал на это, продолжая спать или притворяться, что спит.
– Переселять пациентов я не уполномочен, – сказал Артем тихо. – Этот вопрос решайте завтра с администрацией. А новости я вам обеспечу.
С этими словами он подкрался к Журавлику, склонился над ним и осторожно протянул руку к пульту.
– Записка, – раздался шепот.
Скороговорка телевизионного комментатора заглушила голос Журавлика. Забирая у него пульт, Артем ощутил пальцами клочок бумаги, прижатый к пластмассовому корпусу. Не успев подумать, стоит это делать или нет, Артем принял вместе с пультом записку. Журавлик остался лежать неподвижно, сложив руки на груди чинно, как покойник.
Получив пульт, Зурабов принялся лихорадочно переключать каналы, получая необходимую ему дозу новостей. Попросив его убавить звук, Артем покинул комнату.
Коридор был пуст и идеально чист, словно вел не в дежурное помещение, а на командный пункт космического корабля. Начинка старинного монастыря отличалась современностью и комфортом. Больничные палаты мало чем отличались от хороших гостиничных номеров, рабочие места персонала не показались бы неуместными в коммерческих офисах. Усевшись за стол перед монитором, Артем не кинулся читать записку, а раскрыл перед собой книгу. Чтение во время ночных дежурств не возбранялось, а поощрялось. Правда небольшая библиотека на острове была весьма специфической. Здесь не держали детективов или приключенческих романов. Все книги были так или иначе посвящены вопросам достижения успеха в личной жизни, карьере, на поприще бизнеса. «Думай как миллиардер», «Как стать умным, здоровым и богатым», «Если хочешь быть счастливым», «Путь от нищего до мультимиллионера» и тому подобная литература.
Артем через силу пытался штудировать труд под названием «Пружина успеха». Книга его не вдохновляла. Фотография автора на обороте обложки изображала не победителя по жизни, а какого-то полного дядечку, который, судя по портрету, даже от лишнего веса был не способен избавиться, не то, что преодолевать серьезные трудности. Тем не менее ничего другого под руку не подвернулось, так что приходилось довольствоваться «Пружиной». По утверждению автора, она крылась в каждом человеке, готовая забросить его к вершинам успеха, будучи высвобожденной из-под постоянного гнета вредных привычек, общепринятых моральных норм и ошибочных умственных представлений. Чтобы пружина сработала, следовало начать жить по-новому, отказавшись от любых привычных действий и мыслей.
Артем зевнул и перелистнул страницу, поставив книгу почти вертикально. Это дало ему возможность поместить записку поверх книжного текста. Такая предосторожность была необходима, учитывая глазок камеры наблюдения, устремленный на стол дежурного. Несмотря на любопытство, Артем сожалел о минутной слабости. Послание от пациента могло стоить ему работы и, соответственно, денег, перечислявшихся на банковский счет, к которому он пока что не имел доступа.
Буквы, накорябанные на мятой бумаге вкривь и вкось, читались плохо, но спешить Артему было некуда. Он слегка приблизил книгу к глазам, по-прежнему прикрывая записку от камеры.