Остров Весёлых Робинзонов (с иллюстрациями)
Шрифт:
– О чем это вы беседуете? – спросил Прыг-скок. – О каких-то дорожных происшествиях?
Машенька, мгновенье назад дразнящая и действительно опасная, перевоплотилась в долю секунды. И Прыг-скоку отвечал уже ласковый и наивный голубоглазый ангел:
– Да, представьте себе, Антон считает, что я слишком слаба и нерешительна, чтобы сесть за руль машины. Он сказал, что ни за что не согласился бы стать моим пассажиром.
– В вашей слабости – ваша сила! – галантно произнес Прыг-скок. – Хотите, я буду вашим инструктором? Вы научитесь в две недели и станете если и не самым лучшим, то самым красивым водителем в Москве!
– Благодарю вас, – потупив глаза, ответила Машенька, – я подумаю.
Мы медленно шагали, любуясь капризным берегом, который то причудливой стрелой вонзался в озеро, то отступал, образуя поросшую камышом бухту; волнами, которые вдруг возникали от порыва ветра, шлепались на берег и в изнеможении падали обратно… Лев Иванович обратил наше внимание на сосну: огромная, она дерзко возвышалась над карликовыми елками, которые недовольно шуршали в тени – сплетничали, наверное.
– Я определяю возраст этой сосны в двести пятьдесят лет, – сказал Игорь Тарасович. – Возможно, мимо нее, тогда молоденькой и игривой, гвардейцы Петра Первого вели в солдаты связанных раскольников; эта сосна была в летах, когда отрубали голову Пугачеву; ей стукнула сотня лет в наполеоновское нашествие… Многое видела и слышала эта сосна!
– Думаю, что такую бездоказательную чушь она слышит впервые, – заметил Лев Иванович. – С тем же успехом коллега Ладья может дать сосне тысячу лет и заявить, что под ее сенью разгуливал пресловутый Рюрик.
Не дав врагам сцепиться, мы поспешно развели их в разные стороны.
Зайчик шел рядом с Игорем Тарасовичем и помогал ему составлять археологическую карту острова.
Ученый наносил на план каждый подозрительный холмик, изучал обрывистые берега и тщательно осматривал валуны, которые во множестве были разбросаны в этих местах. Но единственная надпись, которую пока удалось обнаружить, крупного научного значения не имела. На одном валуне было выцарапано корявыми буквами: «Здесь мы, Тимофей К. и Надя Н., решили навеки пожениться».
Зайчик в последние дни сильно привязался к Игорю Тарасовичу. Полные романтики поиска и открытий рассказы археолога произвели на Зайчика неизгладимое впечатление. Он упивался этими рассказами, жадно перечитывал книги, которые захватил с собой ученый, и сегодня утром объявил окаменевшему Борису, что после отпуска перейдет на работу к Игорю Тарасовичу, в институт, лаборантом. Напрасно Борис кричал, молил, угрожал, стыдил и льстил – Зайчик непоколебимо стоял на своем. Пусть коллектив растит ему смену, твердил Зайчик, а он с рингом кончает. Отныне на чужие челюсти он смотрит только как на объект науки. Лучше найти полуистлевшую челюсть неандертальца, чем разбить кулаки о чугунную скулу Васьки Маркина. Борис дипломатично прекратил разговоры на эту тему, подумав про себя, что времени впереди еще много, а душа Зайчика, в отличие от его мускулов, сделана не из железа.
На песчаном берегу озера было решено устроить первый привал. Антон раскрыл рюкзак и выдал каждому по паре яиц и по ломтю хлеба. Мы расположились у самой воды, лениво переговариваясь.
– Что ни говорите, а в нашем положении есть один большой и непоправимый изъян, – разглагольствовал Лев Иванович. – На этом клочке суши, со всех сторон окруженном водой, не хватает романтики. Мы – Робинзоны, так сказать, запланированные, лишенные сюрпризов и неожиданностей. Наш остров не подвергнется нападению пиратов, и мы точно знаем, что за нами в определенный день придет катер…
– А разве наши археологические открытия – это не сюрприз? – подсказал профессору Борис, которого измена Зайчика толкнула на союз со Львом Ивановичем.
– Безусловно! – обрадованно подхватил профессор, ехидно поклонившись своему врагу-археологу. – Коллега Ладья еще порадует нас своими сенсациями, если только раскрытие тайны шифрованной коровы не окончательно удовлетворило его честолюбие.
Профессор хихикнул и, отбросив в сторону очищенное яйцо, отправил в рот горсть скорлупы. Комментируя это событие, Ладья указал, что кашель, от которого сейчас надрывается глубокочтимый коллега, свидетельствует о том, что всякое злословие наказуемо; что же касается сюрпризов и сенсаций, то они просто валяются под ногами, следует только хорошенько порыться.
– Вот здесь! – величественно изрек Прыг-скок, топая ногой. – Открой свою тайну, земля!
В то же мгновение нас оглушил взрыв. На лице Ладьи изобразился суеверный ужас.
– А ну-ка, еще разок, – нерешительно попросил он.
– Открой свою тайну, земля, – испуганно повторил Прыг-скок, снова топая ногой.
Новый взрыв потряс наши барабанные перепонки.
Юрик и Шурик рухнули на колени и перекрестились. Профессор перестал кашлять и ошалело поводил глазами.
– Это за холмом, – определила Машенька. – Побежали!
В кроссе на один километр по пересеченной местности победили Юрик и Шурик. Вбежав на вершину, они тут же спрятались за кустарник и начали делать нам какие-то непонятные знаки. Один за другим мы присоединились к братьям и молча – по категорическому требованию Бориса – смотрели на открывшуюся нам картину.
Вода в озере, казалось, изменила цвет: она стала белой. Это плавали кверху брюшком сотни оглушенных рыб; десятки крохотных мальков серебрились на прибрежной траве. Четверо незнакомцев на двух моторных лодках подбирали рыбу сачками, а еще двое рослых парней стояли на берегу, ломая сучья для костра. В нескольких метрах от них, жалобно блея, лежал связанный козел Мармелад, а на почтительном расстоянии, чуть высунувшись из кустов, буквально надрывалась наша военизированная охрана Шницель.
– Возьмем их с налету! – возбужденно предложил Зайчик, поводя плечами.
Борис приложил палец к губам: один незнакомец поднялся, взял охотничье ружье и прицелился в Шницеля. Антон ахнул, вскочил, но мудрый пес мгновенно исчез в кустах.
– Вот и возьми их с налету, – проворчал Борис. – Ребята не промах…
– У них еще два ружья, – прошептала Машенька. – Нужно быть очень осторожными.
Лодки причалили к берегу, и браконьеры собрались вместе, подсчитывая улов.
– Видите, самых крупных подобрали, сволочи, – пробормотал Борис. – Сколько рыбы зря погубили!
– Может быть, нам лучше не вмешиваться? – нерешительно предположил Прыг-скок. – Эти хулиганы могут выстрелить из ружья.
Все посмотрели на Прыг-скока с молчаливым неодобрением.
– Ти-ше! – с досадой прошипел Борис. – Говорите поменьше и только шепотом. Коммуна переходит на осадное положение!
ЧРЕЗВЫЧАЙНОЕ ПРОИСШЕСТВИЕ
Продолжение
Словно подчеркивая опасность ситуации, рослый детина в рыжей ковбойке схватил ружье и выстрелил в Шницеля, который вновь залаял из-за кустов. Шницель с визгом исчез, но, судя по здоровому оптимистическому лаю, был невредим. Антон не выдержал.