Остров Весёлых Робинзонов
Шрифт:
Игорь Тарасович, не выпуская изо рта трубку, проворчал, что человек, обозвавший его динозавром, не может рассчитывать на признательность и доверие. Лев Иванович погладил брюшко и, глядя в пространство, с вызовом сказал, что он тоже не забудет сравнения с барабаном, обтянутым ослиной кожей. «С пустым барабаном», – уточнил Игорь Тарасович, спокойно поглаживая бородку.
Лев Иванович запетушился и раскрыл рот, чтобы достойно ответить своему оппоненту, но мы хором пристыдили противников и разошлись по домам.
УТРЕННИЕ
Я проснулся в восемь, сбросил с постели Шницеля и начал соображать, что делать. Антон храпел, с головой укрывшись одеялом. Я не пожалел времени, со всех сторон хорошенько пришил одеяло к простыне и вышел во двор. На скамейке, сладко зевая, сидел Лев Иванович. Мы обменялись приветствиями и в совместном коммюнике выразили удовлетворение по поводу вполне нормального сна.
– Я спал девять часов! – похвастался Лев Иванович. – И спал бы еще больше, если бы не возмутительное происшествие. Полчаса назад в окно нашей комнаты влетела насмерть перепуганная курица и так закудахтала, словно ее живьем сажали на вертел. Как по-вашему, кто это сделал?
Я дипломатично заметил, что курица могла действовать и по своей инициативе, но профессору эта версия не понравилась. По его мнению, на такой подлый поступок способен только коллега Ладья, «человек, как вы заметили, несерьезный, не правда ли?». Лев Иванович отмахнулся от моих возражений и привстал: к берегу легкой и грациозной походкой шла Машенька.
Профессор почмокал губами и мечтательно продекламировал:
Я вижу берег очарованный И очарованную даль…– Что ты видишь, Левушка? – сухо спросила Ксения Авдеевна, высовываясь из окна. – Чем ты очарован?
– Я тобой очарован, супруга моя! – на ходу перестроился Левушка. – Да, тобою, виденьем прекрасным!
– Подхалим! – сердито сказала Ксения Авдеевна. – Чем пялить на берег свои завидущие очи, спросил бы лучше у Миши, как доить Глюкозу. Забыл, что сегодня наша очередь?
– Да, да, – спохватился профессор. – Чем можно… э-э… завоевать симпатии этого животного?
Я охотно поделился своими знаниями и в порядке обмена опытом получил у супругов несколько ценных советов по работе на кухне, где нам с Антоном предстояло в этот день кухарничать под руководством Машеньки.
Мы оглянулись на гулкий топот: по тропинке из рощи бежали Зайчик и Игорь Тарасович. Метрах в пятидесяти от нас во дворе своего домика они остановились и начали избивать кулаками подвешенный к турнику мешок с опилками. Я подошел поближе.
– Основа бокса, – разъяснял Зайчик, – резкий направленный удар, усиленный тяжестью тела.
Игорь Тарасович внимательно слушал, почесывая волосатой рукой тощую грудь.
– Но сначала, – продолжал Зайчик, – нужно овладеть техникой, без которой бокс превращается в драку. Начнем с изучения основной стойки боксера. Смотрите и делайте так, как я.
Зайчик медленно стал в стойку и застыл. Это было внушительное зрелище,
– А это ничего, что я левша? – робко спросил Игорь Тарасович.
– Наоборот! – воскликнул Зайчик. – Левша – опасный противник, от которого всегда можно ждать всяких неожиданностей.
Мы с Борисом прыснули, столь мало тощий и длинный археолог походил вообще на какого-либо противника. Игорь Тарасович нахмурился, но Зайчик его успокоил:
– Обещаю вам, что через три недели вы сделаете из этих двух молодых петушков отбивные котлеты. Тренироваться будем два раза в день. А теперь – на озеро, бегом!
Зайчик рванулся вперед, а за ним нелепыми скачками устремился Игорь Тарасович. Я стоял на маленьком обрывчике, повисшем над водой, и смотрел, как резвятся в воде Машенька, Зайчик, Игорь Тарасович и Шницель. Зайчик осыпал Шницеля фонтаном брызг, и пес счастливо скулил.
– Миша, раздевайтесь и идите к нам! – пригласила Машенька.
– Иду! – рявкнул за моей спиной голос, и я с криком полетел в воду.
– Прошу прощения, – с изысканной вежливостью сказал сверху Антон. – Я вас случайно не побеспокоил?
– Нет, нисколько, – галантно ответил я, высовываясь из воды и дергая его за ногу. – Всегда рад вашей компании.
Антон вынырнул, похожий на водяного, и начал успокаивать Шницеля, который выскочил на берег и страстно меня облаивал.
– Не надо, Шницель, – ласково говорил он. – Я когда-нибудь потом разрешу тебе куснуть этого человека.
– Квиты? – миролюбиво спросил я.
– Почти, – ответил Антон, выбираясь на берег. – Мне еще нужно взыскать с тебя должок за мое кошмарное пробуждение.
Мы разделись, оставили одежду сохнуть на солнышке и помчались домой вытираться.
Во время завтрака произошло несколько интересных событий. Не успели мы сесть за стол, как пришел с повинной Прыг-скок. Он заявил, что будет послушно доить корову, чистить картошку и мыть посуду. Он даже готов кормить с ложечки козла, лишь бы избавиться от Ракова, который целые дни валяется на постели и встает только для того, чтобы съесть обе порции завтрака, обеда и ужина.
Раскаявшийся, небритый и голодный Прыг-скок вызвал всеобщее умиление. Было немедленно решено взять его на поруки. Прыг-скок сдержанно поблагодарил за доверие, сел за стол и набросился на еду с такой яростью, что Ксения Авдеевна даже всплакнула.
– Ну, а что будем делать с гражданином Раковым? – задумчиво спросил Борис. – Я думаю, что его надо…
– Сжечь на медленном огне! – прошамкал старушечий голос.
– Это они! – изумился Прыг-скок. – Я видел своими глазами!
Потапыч взял братьев за загривки и встряхнул.