Остров Зомби
Шрифт:
Трубку сняла Руби.
На следующий день она получила ссуду.
Руби погасила долг за два года вместо оговоренных пяти и приобрела репутацию солидного клиента. На пыльном бетонном полу камеры она чертила цифры. На расширение системы закупок ей потребуется двадцать тысяч долларов — и тогда она не будет зависеть от моряков, привозивших ей волосы контрабандой. Особых трудностей она не предвидела.
На вид они были неказисты. У тощего американца только широкие запястья заставляли подозревать кое-какую
Однако за последние два дня многое произошло. Погибли англичане, погибли русские. Следовало быть настороже.
— Жители Бакьи рады приветствовать вас на нашем прекрасном острове, — начал он. — Американцы — наши давние и любимые друзья.
Костлявой рукой, торчащей из рукава оранжевого кимоно, Чиун отмахнулся от традиционных любезностей.
Но Корасона это не смутило.
— Если вам что-нибудь нужно...
— Полотенца, — сказал Чиун. — Чистые полотенца. Чистые простыни. Что еще, Римо?
— Консервный нож неплохо бы, — прибавил Римо.
— Считайте, что все это у вас уже есть, — заверил Корасон, не понимая, почему надо делать проблему из таких мелочей. — Думаю, вам доставит удовольствие узнать, что мы возобновили дипломатические отношения с вашей страной.
Чиун повернулся к Римо:
— Это он о чем?
— Кто его знает, — меланхолично отозвался Римо.
— Он думает, что я американец? — спросил Чиун.
— Вероятно. Все вы, патриоты, на одно лицо, — сказал Римо.
— Генералиссимус Корасон говорит об узах, которые сильнее, чем узы крови, узах нерушимой дружбы и любви, традиционно связывающие народы Бакьи и Америки.
— Да хватит, — поморщился Чиун. — Это нас не волнует. Нам нужны чистые полотенца и простыни.
Какие странные пожелания, опять подумал Корасон, но вслух произнес:
— Хорошо. Что-нибудь еще?
— Пока все, — ответил Чиун.
Римо дернул его за рукав кимоно.
— Чиун, ты забыл о женщине. Той, которую вроде бы зовут Руби.
— А, вот еще что, — добавил Чиун, обращаясь к Корасону. — У вас в тюрьме томится женщина.
— Бывает и так. Томятся иногда, — подтвердил Корасон.
— Американская женщина по имени Руби. Ее нужно освободить.
— Будет сделано. Еще что-нибудь?
— Римо, что еще?
— Аппарат, Чиун, — напомнил Римо.
— Да, — сказал Чиун. — Еще нам нужен ваш аппарат. Президент сказал, что это очень важно.
— Чудесно.
Корасон так и сиял. Волшебное оружие, по его словам, хранилось в тюрьме под надежной охраной. Он хочет продемонстрировать Америке добрую волю, честность и лояльность и потому сам лично встретится с Чиуном и Римо в тюрьме, освободит женщину и отдаст аппарат. Тот ему порядком надоел. Корасон, обращаясь к своему помощнику, отдал приказ:
— Автомобиль для наших замечательных американских гостей, и побыстрее, а то тебя мигом посадят голым задом на раскаленную сковородку, слышишь, парень?.. Автомобиль скоро будет стоять перед дворцом, — пообещал Корасон, когда за помощником закрылась дверь, и хитро посмотрел на американцев. — Вы мне пришлись по душе.
— Это не возбраняется, — сказал Чиун, а Римо только фыркнул.
— Вы — ребята что надо, — продолжая Корасон. — Русских разделали под орех, да и вообще. Ничего подобного я раньше не видел.
Чиун важно кивнул.
— Теперь, когда у нас с Соединенными Штатами снова дружба, я хочу попросить вашего президента, чтобы он оставил вас здесь. Вы будете учить моих людей и воспитаете из них самых лучших борцов с коммунистической заразой во всем Карибском бассейне, так что ни один из этих врагов человеческого разума никогда не посмеет ступить на свободную землю Бакья.
— Мы работаем только на президента Соединенных Штатов, — твердо заявил Чиун. — Разве что... — Чиун указал на Римо. — Он выполняет приказания людей рангом пониже, но я работаю только на президента, а всем известно, что мы, представители Дома Синанджу, верность слову ценим выше богатства. Поэтому мы вынуждены отказаться от вашего предложения.
Корасон кивнул с кислым видом. Он уже когда-то слышал о верности, честности и нравственности.
Римо склонился к Чиуну.
— С каких это пор, папочка? С каких это пор ты заделался верным слугой Соединенных Штатов? И стал отказываться от побочных заработков?
— Тсс, — прошептал Чиун. — Это я для красного словца. На него нет смысла работать. Он все равно не заплатит. Ручаюсь тебе. Ты только взгляни на его мебель!
В комнату вошел помощник со словами:
— Автомобиль подан, Генералиссимус.
Корасон поднялся со своего позолоченного кресла-трона.
— Поезжайте вперед. Шофер знает дорогу. Я тоже приеду туда, чтобы убедиться, что Руби свободна, а аппарат — у вас, раз уж он вам так нужен. Ведь моя единственная цель — дружеские отношения между нашими странами.
Чиун молча повернулся и пошел к двери, шепнув Римо:
— Не верю я ему.
— Я тоже, — сказал Римо. — Я много раз слышал такие признания в любви к Америке.
— Думаю, чистых полотенец нам не видать как своих ушей, — посетовал Чиун.
Корасон остался стоять у окна, глядя в щелку между рамой и шторой. Увидев, что автомобиль с Римо и Чиуном отъехал, он крикнул помощнику, чтобы срочно подготовили и поставили во внутреннем дворике его вертолет. Затем выкатил из-за занавески аппарат и поволок его к лифту, чтобы доставить к вертолету.
Спустя полчаса автомобиль с Римо и Чиуном затормозил у открытых ворот тюрьмы. Корасон уже ждал их, стоя у вертолета.
— Аппарат сейчас доставят, — сказал президент, — А заключенная там. — Он указал на дверь в центральном дворике в форме латинской буквы "U". — Вот ключ от камеры.