Остров. Остаться людьми. Тетралогия
Шрифт:
Где-то впереди ухнул револьвер. Грохот его заставил Макарова чертыхнуться. Этот выстрел объяснялся тем, что Гламур успел связаться со своими людьми с другой стороны склада и скорректировать их движение. Банальная военная практика, применяемая в мирной жизни. Теперь Левше и Макарову нужно было разъединиться, чтобы держать оборону на два фронта.
Выглянув в пробоину, образовавшуюся от соединения отверстий, Макаров увидел стоявшего прямо перед ним бойца. Поражала ловкость, с какой стрелял этот вооруженный двумя револьверами чернокожий. Пусть у него в руках даже два пистолета, но такого мастерского владения оружием — Макаров вынужден был это признать — он еще не видел. Он сбился со счету, считая выстрелы. Негр вскидывал руки, нажимал на спуски, водил револьверами по одному ему известным траекториям. Из-за этих траекторий невозможно было понять, куда угодит следующая пуля и стоит ли от нее прятаться, если не известно, куда пойдет следующая за ней. После двенадцатого удара пули в стену за своей спиной он перестал считать совсем. Стены перед Макаровым почти не было. Лишь странные проемы, словно стертые ластиком. Дымящиеся и уродливые… «Как этот лихач умудряется стрелять без перерыва, да еще успевать при этом перезаряжать оружие?» — подумал Макаров, услышав стук о бетонный пол двух барабанов. И как же быстро этот негр появился…
Вывод напрашивался сам собой, и ничего сверхъестественного в нем не было. Беглецов, когда стало ясно, что по горячим следам их не взять, ждали везде. И куда бы Макаров с Левшой ни направились, их готовы были встретить.
Левша не выстрелил еще ни разу — при нем было лишь два магазина по пятнадцать патронов. Если бы он отвечал на шальные пули, то уже давно признался бы Макарову, что защищаться нечем.
Такой поворот событий Макаров, конечно, предполагал, однако встретить столь откровенный натиск не рассчитывал. Он и двое его спутников находились в комичном, чтобы не сказать — трагичном, положении. Решительно начав прорыв, они оказались в заложниках у собственной уверенности. Их ждали, и большую услугу убийцам оказало, конечно, незнание архитектуры сооружений.
— Макаров! — раздалось где-то совсем рядом. — Хорош дурака валять! Вы окружены сотней человек!
Чтобы Гламур не питал никаких иллюзий, Макаров поднял пистолет и выстрелил.
— Стены скоро рухнут, Макаров!
Макаров решил больше не палить без толку.
— Уже лучше, — похвалил Гламур. — Значит, доходит, но не сразу.
— Гламур, — отозвался Левша, — ты никогда не узнаешь, где тубус!
— А почему бы мне не узнать? Зачем он тебе? Ведь ты его даже открыть не в состоянии.
Левша рассмеялся смехом патологоанатома.
— Теперь в состоянии!
— Неужели? — иронично воскликнул Гламур. — Ты и код знаешь?
— Разумеется, малыш! Разве не «Нью-Йорк» мне произнести нужно, чтобы пещера открыла для меня свои богатства?
Макаров, сдвинув брови, непонимающе уставился в лицо приятеля.
— Ах ты, мерзавец… — восхищенно прокричал Гламур. Вместе с восхищением — Макаров услышал это в голосе — хозяина этой бесконечно огромной фирмы затрясла дрожь. — Как ты узнал?
— Очень много люди выбалтывают, если вопросы задавать им тогда, когда они их не ждут. Помнишь тот разговор на равнине, когда ты еще казался мне нормальным человеком? Ты сказал, что слова для кодировки ты обычно подбираешь по городам, в которых бывал и где тебе улыбнулось счастье. Назвав несколько ненужных, ты проболтался, что в ресторане Лонг-Айленда подписал какой-то договор с «Дисней». Договор, ресторан, «Дисней» — это, конечно, туфта! Ты сам подсознательно вывел историю, вспомнив код на тубусе. Лонг-Айленд — это один из районов Нью-Йорка, — Левша усмехнулся в ответ на улыбку Макарова и крикнул туда, откуда доносился голос Гламура: — Если человека все время заставлять произносить «кровь, кровь», а потом неожиданно спросить, на какой свет светофора он переходит улицу, он обязательно ответит, что на красный. А если человека все время принуждать ко лжи, рано или поздно можно узнать правду!
— Тубус с тобой?
— Где же я его прятал, когда меня твой узкоглазый пытал, в заднице у него, что ли?
— О чем они говорят? — спросила Кори у Макарова.
— Тебе лучше не знать.
— Почему мне всегда лучше ничего не знать? — возмутилась она. — А вот я сейчас как решу, что вам лучше не знать, как отсюда выйти, тогда двое мальчиков сразу станут шелковыми!
— Ты знаешь, как нам отсюда выйти?..
Макаров подполз к девушке.
— Левша, — снова заговорил Гламур. — Ты не знаешь, случайно, где моя секретарша?
— Случайно — не знаю! Может, дожидается своего босса, сидя у него под столом? Или где у вас принято снимать усталость?
— О чем они говорят? — снова спросила Кори.
Макарову очень хотелось сказать «тебе лучше не знать», но в свете последнего заявления девушки это было неразумно.
— Они ругаются, — объяснил он. — И как же нам отсюда выбраться?
— Впереди, метрах в тридцати за спинами людей босса, есть «уборочная»…
— Что такое «уборочная»? — спросил Макаров, пытаясь заодно понять, о чем беседуют Гламур с Левшой.
— Это отдел со штатом сотрудников, занимающихся ликвидацией накопившегося мусора. Использованные фильтры, емкости со слитым, отработанным маслом, упаковка… Все это грузится на вагонетки и подается вниз. По пути вагонетки грузятся мусором из других отделов.
— А дальше, дальше? — торопил Макаров, слыша, что другой разговор стал носить характер напряженного.
— А дальше — на свалку… Ну, наверное, их грузовики увозят… Это единственный путь.
Макаров прищурился.
— Откуда маленькой секретарше могут быть известны такие подробности?
— В приемной мистера Блэйка сходится вся информация компании. Я ее сортирую и довожу до сведения босса по мере необходимости.
— Доводила, — поправил Макаров.
— Что? Я не поняла.
— Доводила — я сказал. В том смысле, что теперь доводить не будешь, — и Макаров наконец-то стал внимательно слушать разговор Левши с Гламуром.
— Ну как же неизвестно? — говорил последний. — А чья красная туфелька застряла в решетке пола? Или, может, ее Макаров потерял?..
— А ты подойди, примерь, — посоветовал Макаров. — Если окажется впору, так и быть, полюблю тебя разок.
— Оставьте в покое ваш морской юмор, Макаров. — И громче: — Кори, детка, ты здесь?
— Я здесь! — пустил петушка Левша.
— Кори, — не обращая внимания на издевку, твердо и уверенно заговорил Гламур, — этих двоих разыскивает вся полиция Нью-Йорка. Четыре часа назад они вырезали семью в Бруклине, позарившись на столовое серебро! Я хочу, чтобы ты знала, кто рядом с тобой!
Кори посмотрела на Макарова.
— Девочка, — решительно заговорил он, — клянусь своей жизнью, что ни разу не был в Нью-Йорке!