Остров
Шрифт:
Он решил, что обоим было меньше сорока, и если Черная Борода относился к азиатскому типу, то Кидд, скорее всего, белый. Хэтч решил спросить у Сент-Джона, известно ли ему что-нибудь про национальный состав отряда Окхема.
Доктор с задумчивым видом обошел стол и взял в руки бедренную кость. Она показалась ему очень легкой и тонкой. Он согнул ее, и, к его удивлению, она сломалась, точно сухая ветка. Хэтч посмотрел на концы… совершенно очевидно, что это остеопороз — истончение кости — и время тут ни при чем. Внимательно изучив другие кости, он обнаружил на них те же признаки болезни.
Пираты
Повернувшись к полке с медицинской литературой, он достал потрепанный экземпляр книги «Внутренние болезни по Тинсли Р. Харрисону» и быстро пробежал глазами оглавление, пока не нашел то, что искал. Открыв нужную страницу, он прочитал: «Цинга (нехватка витамина С)». Да, все признаки налицо: выпадение зубов, остеопороз, замедление восстановительных процессов. При этой болезни могут даже открываться старые раны.
Он захлопнул книгу и поставил на место. Эту загадку он решил. Хэтч знал, что сейчас цинга встречается очень редко. Даже в самых нищих странах третьего мира, где ему довелось работать, жители выращивали фрукты и овощи, и за всю свою практику он не встречал ни одного случая. До сих пор. Страшно довольный собой, Хэтч отошел от стола.
В этот момент кто-то позвонил в дверь. «Проклятье», — подумал он и, прежде чем выйти из столовой, накрыл скелеты куском брезента. Вот вам очевидный недостаток жизни в маленьком городке: никому даже в голову не придет договориться по телефону, прежде чем отправляться в гости. Хэтч решил, что, пожалуй, обеденный стол, на котором вместо фамильного серебра лежат древние скелеты, — это несколько чересчур.
Подойдя к двери и выглянув в окно, Хэтч с удивлением увидел сгорбленную фигуру старого профессора Орвилла Хорна. Он опирался на свою трость, а седые волосы, словно наэлектризованные, торчали в разные стороны.
— О ужасный доктор Хэтч! — провозгласил профессор, когда Хэтч открыл дверь. — Я проходил мимо и увидел свет в твоем древнем мавзолее. — Его маленькие блестящие глазки быстро обежали комнату. — Я подумал, а вдруг ты прячешься в темном подвале и там кромсаешь тела. У нас пропало несколько юных девушек, и народ обеспокоен. — Его глаза вдруг остановились на брезенте, закрывавшем обеденный стол. — Эй! А это что такое?
— Скелеты пиратов, — ухмыльнувшись, объявил Хэтч. — Вы ведь хотели получить подарок, так? Так вот, поздравляю вас с днем рождения.
Глаза профессора загорелись от восторга, и он без приглашения отправился в гостиную.
— Чудесно! — вскричал он. — Значит, мои подозрения были небеспочвенны. И где же ты их добыл?
— Пару дней назад археолог из «Талассы» обнаружила на острове Рэггид место, где находился лагерь пиратов, — ответил Хэтч и повел профессора за собой в столовую. — Там же они нашли массовое захоронение. Я решил, что прихвачу с собой парочку скелетов, чтобы определить причину смерти.
Кустистые брови профессора поползли вверх, когда он это услышал. Хэтч убрал брезент, и его гость с интересом наклонился над столом, время от времени тыкая в разные кости тростью.
— Мне кажется,
Профессор поднял руку.
— Подожди, дай мне сначала на них посмотреть.
Хэтч улыбнулся, вспомнив, что профессор просто обожает разгадывать научные загадки. В эту игру они множество раз играли по вечерам, когда учитель давал ему какой-нибудь образец или научную головоломку, чтобы он разобрался, что перед ним.
Хорн взял в руки череп Черной Бороды, перевернул его, посмотрел на зубы.
— Восточная Азия, — заявил он и положил череп на место.
— Очень хорошо.
— Но не слишком удивительно, — ответил профессор. — Пираты стали первыми работодателями, предлагавшими равные возможности всем. Думаю, этот из Бирмы или с Борнео. Может быть, матрос-индиец.
— Я потрясен, — проговорил Хэтч.
— Как быстро они все забывают. — Профессор обошел вокруг стола, разглядывая скелеты, при этом его глазки-пуговки горели огнем, как у кошки, охотящейся на мышь. Он взял в руки кость, которую сломал Хэтч. — Остеопороз, — поставил он диагноз и, приподняв одну бровь, взглянул на Хэтча.
Тот не произнес ни слова. Доктор взял челюсть.
— Очевидно, пираты не верили в пользу зубной нити. — Он изучил зубы, провел по лицу длинным тонким пальцем и выпрямился. — Все указывает на цингу.
— Вы сообразили гораздо быстрее, чем я, — с грустным видом проговорил Хэтч.
— В прошлые века цинга была очень распространена на кораблях и иногда превращалась в настоящую эпидемию. Сожалею, но это общеизвестные сведения.
— Ну да, это было очевидно, — печально сказал Хэтч. Профессор посмотрел на него, но ничего не сказал.
— Идемте, посидим в гостиной, — предложил Хэтч. — Я принесу вам чашку кофе.
Когда он вернулся с подносом и чашками с блюдцами, оказалось, что профессор уже устроился в удобном кресле и лениво листает один из старых детективных романов, которые так любила его мать. Она держала на полке около тридцати штук и говорила, что к тому моменту, когда закончит последний, успеет благополучно забыть, что было в первом, и сможет начать все сначала. Увидев этого человека из своего прошлого, который сидел в гостиной и читал книгу, когда-то принадлежавшую матери, Хэтч испытал такую горькую и одновременно сладкую ностальгию, что против воли с грохотом опустил поднос на маленький столик. Профессор взял из его рук чашку, и они несколько мгновений молча пили кофе.
— Малин, — проговорил старик и откашлялся. — Я должен перед тобой извиниться.
— Прошу вас, — ответил Хэтч, — не нужно ничего говорить. Я оценил вашу откровенность.
— Пусть моя откровенность катится ко всем чертям. Я вел себя необдуманно. Я продолжаю считать, что Стормхейвен прекрасно обошелся бы без проклятого острова сокровищ, но это к делу не относится. Я не вправе оценивать твои мотивы. Ты делаешь то, что должен.
— Спасибо.
— И чтобы загладить свою вину, я кое-что принес для игры «посмотри и угадай», — сказал он, и в его глазах загорелся знакомый Хэтчу огонек. Профессор вытащил из кармана коробочку и, открыв ее, показал необычную двойную раковину, поверхность которой была испещрена сложным рисунком из точек и бороздок. — Что это? У тебя пять минут.