Остров
Шрифт:
Меня так и тянуло к зеркалу, я возвращалась к нему снова и снова. Странно. Мне казалось, что я выгляжу несколько иначе. Что я худее, что волосы у меня не такие светлые, нос не так легкомысленно вздернут, а губы не такие пухлые, точно у маленькой девочки. В целом девушка, которая таращилась на меня из зеркала – невысокая, не худая и не толстая, с неяркими голубыми глазами и круглым, слегка глуповатым лицом – выглядела, по-моему, неплохо, но все никак не верилось, что это действительно я.
Антар же в зеркало лишь глянул и тут же отвернулся; зато его просто с ума сводили всякие технические штуки, которых тут оказалось множество.
В
– Что будем делать? – спросил Антар. Он подошел к окну, выглянул в него и потянулся. Есть хочется.
Только тут я тоже почувствовала, что зверски проголодалась.
– А что ты предлагаешь? – спросила я.
– Я предлагаю обосноваться прямо здесь. Такой дом нам даже и не снился, а то, что он немного разрушен… Это пустяки, это дело поправимое. Прорубим хорошую просеку на поляну, приведем тут все в порядок. Но… – Антар с сожалением оглянулся, – не сейчас и даже не сегодня. Сейчас, – он снова выглянул в окно, – нужно вернуться на берег, пока не стемнело. У меня там пара ловушек на лангуст поставлены. Костер разведем… – он достал из кармана Светлячок и щелкнул им, зачарованно глядя на огонек.
– Но завтра прямо с утра перетащим вещи и начнем тут разбираться, ладно? Столько всего интересного…
Антар кивнул.
Уходить, бросив все эти сокровища, ужасно не хотелось, однако он, несомненно, был прав. Практичный у меня муж, ничего не скажешь. Думать так о Антаре было ужасно непривычно, но приятно. Снова вспыхнув – и когда это кончится, право? Ведь я не дитя; теперь-то уж точно не дитя – я вспомнила, что даже думать забыла о калидуле, а ведь жевать ее нужно каждый день, без единого перерыва.
– Пошли! – сказала я и полезла в окно.
– 7
Вечером следующего дня мы сидели с Антаром на поляне рядом с нашим новым домом. Вещи мы уже перетащили, а каноэ надежно спрятали. Теперь через лес на поляну вела более-менее удобная тропа, а дорога, протянувшаяся, как выяснилось, через все поляны, была расчищена. Небо в этот день хмурилось, но дождь так и не начался. Серебристые цветы на длинных стеблях – про себя я решила, что буду называть их "серебрянками" – сегодня стояли со сложенными зонтиками, и это делало их похожими на копья. Мне они очень нравились, и я попыталась сорвать один, но ничего не получилось. Стебель оказался на редкость прочным; он гнулся, но не ломался, сколько я ни билась. В конце концов цветок повис, свесив головку. Антар уже сложил рядом с домом очаг, пока временный, и мы только что поели. На этот раз он поймал и освежевал небольшого зверька, а я собрала десятка два устриц. Ну, и еще бананы, и апельсины, и, конечно, кокосовое молоко. Отсутствием аппетита ни я, ни Антар не страдали.
Оба мы изрядно устали и поэтому сейчас просто сидели рядом с домом, изучая каждый свою "добычу". Я разглядывала посуду, которую сумела обнаружить в доме. Ее оказалось на удивление мало. Интересно, из чего же ели те, кто жил здесь? Неужели они делали это по очереди? И сколько их тут было? Если судить по числу постелей, то пять, но как-то не верилось, что в таком большом доме жило всего пять человек. А из посуды мы нашли лишь одну миску, две чашки, ложку и вилку; даже ножа у них не нашлось. Но зато какая это оказалась посуда!
Чашки были из прозрачного цветного стекла, одна розовая, другая фиолетовая; тонкие, аккуратные – не чета нашим кривобоким глиняным кружкам. И очень прочные; я нечаянно уронила одну на камни, которые Антар принес для очага, но она не разбилась.
А миска была бледно-голубая, довольно глубокая, тоже очень тонкая и легкая, сделанная, как мне показалось, из того же материала, что и разноцветные стулья, которые мы нашли почти во всех комнатах. У нас мисками служили, в основном, половинки скорлупы кокосовых орехов. Ну, и еще некоторые умельцы вырезали миски из дерева, но ни в какое сравнение с этой их изделия не шли. Я поглядела миску на свет, и возникло впечатление, что на ее гладких округлых боках проступают какие-то узоры. Не знаю уж, что мне вздумалось, но я налила в нее немного воды, и рисунок стал виден совершенно отчетливо. Это оказались крошечные разноцветные рыбки, из удивленно раскрытых ртов которых поднимались пузырьки воздуха. Стоило вылить воду, и они сначала поблекли, а потом и вовсе исчезли.
– Смотри, Антар, эта миска с секретом, – окликнула я его.
Он сидел рядом, изучая небольшой черный ящик, на поверхности которого выступали круглые разноцветные кнопки. Под каждой были нарисованы блестящие серебряные буквы, но нам они ни о чем не говорили.
Еще там имелись какие-то непонятные отверстия и несколько тонких, стоящих торчком металлических столбиков.
Они уходили вглубь, если на них надавить, а при повторном надавливании возвращались в прежнее положение. Сбоку в ящике виднелось небольшое отверстие, затянутое тонкой пленкой; стоило ткнуть в нее пальцем, и края расходились, пропуская его.
Рядом с этим отверстием в круглом зеленом окошке слабо светился зеленый огонек. Мы уже раньше вместе с Антаром и так, и эдак вертели и разглядывали этот ящик, но Антар все никак не мог "наиграться".
Когда я окликнула его, чтобы показать миску, он с отсутствующим видом повернул голову в мою сторону и… замер, точно окаменел.
– Что такое? – спросила я.
Он приложил к губам палец. И тут я тоже услышала голоса. Сердце заколотилось как бешеное, по спине пробежал озноб страха.
Голоса доносились с противоположной стороны поляны и поначалу звучали неразборчиво. Я застыла, вслушиваясь и вглядываясь.
Может быть, показалось? Но нет, никаких сомнений. Вскоре отчетливо стали слышны женский смех и низкий мужской голос, который горячо и сердито, а может быть, просто взволнованно говорил что-то. Антар еле заметно кивнул мне на окно; я вскочила и юркнула в комнату. Он, точно змея, быстро и бесшумно последовал за мной. Это, конечно, было не слишком надежное убежище, но что еще нам оставалось? В руке у Антара мгновенно оказался нож.
Надеясь, что сгустившийся в комнате полумрак скроет нас, мы присели на корточки и вытянули шеи, приподняв головы ровно настолько, чтобы можно было видеть происходящее на поляне. Направляясь прямо к дому, по ней шли двое. Стройная, худощавая, смуглая женщина, с распущенными по плечам темными волосами, в простой черной рубашке без рукавов и длинной голубой юбке. Несмотря на всю серьезность момента, я не могла не отметить, как красиво она двигалась и как необычно выглядела ее одежда. Высокий, плечистый мужчина, одетый в штаны и рубашку с длинными рукавами, и то, и другое удивительного цвета – блекло-зеленого с разноцветными пятнами, желтыми, коричневыми и черными. Его рыжеватые волосы были растрепаны, на грубо вылепленном, сильном лице блуждала, как мне показалось, растерянная улыбка.