Остров
Шрифт:
Инес положила толстый розовый кружок в рот. Вкус был необычный, но, действительно, очень приятный. Грета выпрямилась и сказала, обращаясь к Адамсу:
– Ну все, я пошла.
И мгновенно растаяла в темноте ночи за стенами пещеры. Двигалась она на удивление бесшумно и быстро.
Перекатывая на языке таблетку, вкус которой по мере рассасывания изменялся, Инес подняла вопросительный взгляд на Адамса. Он только что, казалось бы, безо всяких усилий поднял тяжелые ящики с пауками и поставил их вертикально. Зловещие физиономии теперь нависали прямо над Инес, и она невольно попятилась.
– Хочешь
– Ну да-а-а… – недоверчиво протянула Инес. – Она ни за что не согласится. Ей ведь ничего не стоит мысленно тут же приказать паукам начать убивать людей.
– А мы пригрозим, что в этом случае убьем ее собратьев, – Адамс кивнул на ящики, – и… Улу, вместе с ее паучатами. Грета уже там, и у нее есть оружие, способное сделать так, что в одно мгновенье от человека или паука не останется ничего. Пшик – и нету. И на Грету не действует давящая воля пауков, с помощью которой они подчинили вас себе. Как ты думаешь, Моок способна внять доводам рассудка? В смысле, она в состоянии понять, что в случае отказа погибнет множество ее соплеменников? Причем, насколько я понимаю, все оставшиеся в живых будут чувствовать ту боль, которую испытывают гибнущие… Что это?
– 4
Со стороны входа послышался шум, точно кто-то громоздкий неловко топтался там, пыхтя, отдуваясь и вовсе не стараясь скрыть свое присутствие. Краем глаза Инес заметила, что Адамс молниеносным движением вытащил из кожаной сумки на поясе какую-то штуку, похожую на небольшой цилиндр с ручкой. Оружие, наверно. Покачиваясь из стороны в сторону, к ним медленно приближался… человек. Ну да, несомненно, человек. Вот он сделал еще несколько шагов и Инес узнала его.
Но прежде чем она успела хотя бы слово вымолвить, он заговорил. Однако этот очень хорошо знакомый ей голос сейчас звучал совсем не так, как обычно.
– Ты интересуешься, способна ли Моок внять доводам рассудка? Так спроси прямо у нее, вместо того, чтобы добиваться ответа у несмышленого человеческого детеныша.
Человек был высок и довольно плотен, хотя и не толст. Всегда опрятная одежда, покрытая бесчисленными разноцветными заплатами и увешанная побрякушками, сейчас выглядела помятой и грязной, а на левой штанине на уровне колена зияла дыра. На одной ноге сандалия отсутствовала.
Шагал он враскачку, словно земля грозила вот-вот уйти у него из-под ног, и нелепо размахивал руками. Однако больше всего Инес поразило лицо Фиделя – ибо это был, конечно, Фидель, и никто другой.
Обычно при взгляде на него сразу становилось ясно, что этот человек не в своем уме. Лицо с приятными, хотя и слегка расплывшимися, простоватыми чертами жило как бы своей отдельной жизнью; чувствовалось, что хозяин не контролирует его. Оно то застывало с тупым и полусонным выражением, то вдруг начинало гримасничать – нижняя губа отвешивалась, или, напротив, рот растягивался чуть не до ушей, или глаза то щурились, то подмигивали, или ноздри раздувались, точно в них что-то застряло, и Фидель пытается от этого избавиться.
Сейчас с его лицом произошла удивительная метаморфоза. Черты обрели жесткость, нос заострился, губы сложились в плотную угрюмую складку.
Тот, кто увидел бы Фиделя впервые, ни за что не догадался бы, что он не в своем уме; напротив, подумал бы, что перед ним человек не только умный, но недобрый и сильный. Человек, с которым нужно держать ухо востро. Только глаза остались прежними или даже стали еще безумнее – подернутые легкой мутноватой пленкой, они, казалось, были устремлены в никуда, смотрели и не видели.
Голос тоже звучал не так, как обычно; сухой, потрескивающий – каркающий.
– Кто это? – тихо спросил Адамс.
– Фидель, наш звонарь, – ответила Инес.
– Нет, это не Фидель. Приглядись повнимательнее, крыска. Разве "это" похоже на Фиделя? Разве "это" говорит, как Фидель? Это не Фидель, это я, Королева Моок, говорю его устами. Ну-ка, пораскинь своим умишком, крыска, и даже ты сумеешь понять, что это правда.
Кровь бросилась Инес в голову. "Крыска"! Так могла сказать только старуха Моок! И она еще издевается!
– Ты… Ты выследила меня, мерзкая паучиха! – закричала девочка, пятясь в сторону Адамса. Ты обманывала меня! Говорила, что не знаешь, кто я… А сама знала…
Почему-то это показалось Инес обиднее всего. "Фидель" остановился в нескольких шагах перед ней в очень странной позе – нелепо вытянув шею, руки прижав к бедрам, точно он собирался прыгать с обрыва в море, и широко расставив ноги.
– Почему же я тебя обманывала? Просто ты мне загадала загадку, а я разгадала ее, – ответила Моок. – И еще вопрос, кто из нас более мерзкий, ты, вонючая безволосая свинья всего с двумя полуслепыми глазами и жалким мозгом! Только-только на свет появилась, а уже вынашиваешь планы мести!
– Тихо-тихо, – сказал Адамс и предостерегающе поднял руку. Значит, это и вправду Моок? – спросил он Инес. Девочка кивнула, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не ответить старой паучихе так, как она того заслуживала, или, упаси боже, на расплакаться. – Прекрасно, это то, что нужно. Вот, полюбуйся, дражайшая королева. Он повел рукой в сторону ящиков, из которых таращились заключенные в них пауки. Узнаешь? – голова "Фиделя" лишь чуть-чуть повернулась в сторону ящиков, больше никакой реакции не последовало. А теперь смотри сюда. Видишь вон тот камень? – он кивком головы указал на большой валун, лежащий у самой стены.
Адамс поднял свое оружие и сделал еле заметное движение пальцем.
Из цилиндра вырвался ослепительный зеленый луч, ударил в камень, и тот с легким шипением исчез в быстро рассеявшемся облаке желтоватого не то дыма, не то пара. Только что был – и нету. Луч погас, Адамс опустил руку.
– Я понимаю тебя, незнакомец, у которого в голове черная дыра, – сказала Моок. – Это именно то, что придает тебе решимости осмеливаться ставить мне условия. Без своего оружия ты ничто. А с ним ты и впрямь можешь со мной торговаться. Почему она сказала, что у него "в голове черная дыра", подумала Инес? Наверно, потому, что тоже не слышала его мыслей.