Острова луны
Шрифт:
– Сколько? – Цифра была пугающая. – Ты же сказала, что их мало.
– А это и есть мало. – Карина усмехнулась, но по-хорошему. – Один рубль – это… э-э-э… не, не так. Сто рублей примерно равны одному серебряному полумесяцу. Я честно сравнивала их покупательские способности.
– А, вот оно что. Сколько тогда здесь? Сейчас посчитаем. В тысяче сто, ой, нет, десять раз по сто.
Сестра сморщилась. Уже не по-хорошему.
– Не тупи, а? Десять купюр по тысяче рублей. Каждая равна десяти сторублевкам или десяти полумесяцам. Десятью десять это сколько? Сто. Получается сто серебряных или
Это утешало. Если сильно не шиковать, то на такую сумму можно было неделю кантоваться на средненьком постоялом дворе. Или недели три-четыре в бесплатном жилье. Как раз Женькин случай. Каринка тем временем продолжала:
– Я помню, что пятьдесят полумесяцев равны луне, а четыре луны, в свою очередь, полнолунию. Но здесь такими подсчетами никто не занимается. Есть устаревшие названия типа «полтинник» или «четвертак», но они не официальные, скорее как прозвища, что ли.
– Понятно, а…
– Погоди, я еще не все. Из кухни можно в подвал спуститься, там куча банок со всякими помидорами и компотами. Ларик, то есть тетя Лариса, таким не заморачивалась, а вот Митькина мама была мегамонстром в плане консервирования. Помидоры-огурцы-патиссоны ее, а фрукты-ягоды из нашего сада. Но делала тоже она, так что не отравишься. Лопай, не стесняйся. И еще, у тебя не куртка, а фигня какая-то. Здесь ты в ней замерзнешь.
С этими словами Карина выудила из глубинного мешка рыжую меховую куртку с черными кожаными рукавами. Чуточку слишком… броскую, но теплую и красивую.
– Мне в пуховике проще путешествовать будет, – сообщила Евгении сестра. – Ты извини, куртку, правда, порвать пытались, но я же не совсем безрукая, – пять минут, и мех как новый.
– Могла бы и не говорить. Думаешь, я бы заметила? Не-а… – Женька на секунду зарылась носом в теплую щекочущую рыжину.
– Да ну, так вышло бы нечестно. – Карина засмеялась.
На секунду они стали самыми настоящими (хотя они такими и были!) сестрами, которые менялись шмотками и готовы были поддержать друг друга. Это ощущение задержалось на остаток вечера, пока Карина инструктировала ее, как связаться с DeepShadow, где искать льва Марка и еще по ста пятидесяти пунктам, которые казались ей важными.
Но в первый же день после отъезда Карины, Диймара и Арно ощущение девчачьего братства, то есть сестричества, утонуло в океане одиночества. В какой-то момент Евгения была готова кинуться к Марку, умоляя забрать ее в дом, где, кроме него и ликантропа Киры, жили ребята-четырехмерники. Но удержалась. Спасибо, уже побыла одинокой в целой школе ритуалистов, по совместительству – родном доме. Пора в свободное плавание.
Свободное плавание Евгения начала с рейда по шкафам теток и сестры. У нее не только куртка, но и вообще вся одежда была слишком явно «из другого мира», где не только мода иная, но и зима теплее.
Размер одежды у них с сестрой был один. Девочка нацепила простые штаны и черную облегающую кофточку без единой лишней детали и почти без рукавов. Этот комплект звался «джинсы и футболка» и являлся чуть ли не местной всеобщей униформой. И не зря – как-то сразу стало видно, что у нее большие, светлые глаза.
Да и стрижка «заиграла» совсем по-другому. Женька осталась довольна своим видом. Вот
С побрякушками у Карины была не просто беда, а глобальная катастрофа. Вернее, последствия катастрофы – полный вакуум. А как насчет тетушек?
Комната тети Ариссы оказалась единственным помещением в доме, защищенным от вторжений на глубинном уровне. Сюрприз-сюрприз. Ну ладно, разобраться с блокировкой время будет. Что же отыщется у Ларисы, или Ларика, как говорит сестра?
Ларисин гардероб оказался еще большей катастрофой, чем Каринкин. Какие-то невнятные бесформенные свитера – прямо трилунские арестантские робы, те же джинсы-футболки да пара скромных платьев. Да уж, вряд ли тетка добавляла симпатичные украшения к такой унылой одежде. А ведь только они и могли спасти положение.
Евгения со вздохом закрыла шкаф.
И снова открыла. Что-то было не так.
Ну конечно же! В трехмерке стены выглядели совершенно обыкновенно. Их глубины же были необычными – неравномерными. Как будто соты – граница между ячейками глубиной в пальчик, зато сама ячейка – аж в два Женькиных кулака. Дураком надо быть, чтобы таким удобным отклонением от нормы не воспользоваться. А незнакомая тетя Лариса дурой наверняка не являлась.
В тринадцати из тридцати трех глубинных ячеек лежали роскошные трилунские украшения. По одному на углубление. В основном браслеты – крупные, изящные и одновременно массивные. Откуда в более чем скромном запущенном доме могли взяться такие сокровища, Евгения предпочла не думать. Почти все украшения были четырехмерными механизмами. Такими же, как зраки – может воспользоваться любой плоскарь (или любая бездарь, хм), если знает, куда нажимать. Евгения не заинтересовалась браслетом-несессером и браслетом для связи – так же как местные «телефоны», его следовало заполнить контактами с аналогичными браслетами. Подумала и не стала трогать браслет-оружие, но решила в ближайшем будущем разобраться, как он работает.
Женька уже остановилась было на единственном в этой коллекции обычном украшении – широкой цепи из черного золота с Юголика. Обычном в том смысле, что никаких глубинных секретов цепь не хранила. Девочка уже собралась закрыть шкаф, как вдруг что-то внутри подсказало не торопиться.
Она тщательно обшарила внутреннюю стену, особенно углы. Действительно, интуиция не обманула. Браслет словно сам скользнул ей в руку из тридцать четвертой глубинной ячейки. Он тоже был четырехмерным механизмом, но Женьке не хватило ни знаний, ни чутья, чтобы активировать его. Да и мрак с этой активацией. Украшение было неописуемо прекрасно.
Как большинство трилунских браслетов, этот охватывал руку дважды символической лентой Мёбиуса. Неведомый мастер сделал его из очень светлого золота, точнее говоря, Евгения не была уверена, что правильно определила металл. Просто мысленно назвала «золотом» по привычке. Впрочем, металл был едва виден под россыпью камней разных размеров и оттенков бирюзы. На миг даже неуютная обшарпанная комната тетки Ларисы словно осветилась и стала похожа на какой-нибудь Лунный зал во дворце Второго города луны, вознесенный высоко в небо над сине-зеленым морем и белыми цветами трилунского юга.