Острова, не тронутые временем
Шрифт:
Занзибар всегда привлекал людей, которые были готовы начать любое прибыльное дело, не задумываясь о последствиях. Один авантюрист взялся как-то построить дворец для занзибарского султана. Строительство шло своим чередом, но, прежде чем навели крышу, пошли дожди, и роскошные восточные колонны рухнули как карточный домик. Однако тот же подрядчик вновь рискнул возвести дворец. Эта попытка выглядела более удачной, и дворец стоял до тех пор, пока султан не повздорил с английским флотом. Обстрел военных кораблей превратил его в руины.
Много лет назад американская компания предложила султану проект строительства железной дороги. В услугу за предоставленную концессию она бралась оборудовать его дворец электрическим освещением и кондиционированным воздухом. Султан согласился на это заманчивое
Если кто-либо из белых боссов намеревался совершить путешествие по железной дороге в Бубубу (больше, конечно, ради любопытства, нежели по деловым соображениям), об этом давали знать заранее. В специальный вагон ставили кресла, и поезд дожидался, иногда по часу и по два, пока важный посетитель не спеша шествовал к станции.
Однажды один из занзибарских железнодорожников проводил отпуск в Англии. Он обратился к крупной английской железнодорожной компании с просьбой предоставить ему бесплатный проезд по дорогам — акт вежливости, который часто оказывают по отношению к сановным представителям иностранных железных дорог. Такое право ему было предоставлено. В благодарственном письме чиновник заверил, что англичане смогут воспользоваться теми же привилегиями на Занзибаре. Теперь железнодорожная линия на Бубубу закрыта, так что таких взаимных актов вежливости более не предвидится.
Каждый, кто когда-либо бродил по улицам Занзибара, непременно останавливался и восхищался массивными дверями старых домов из ракушечника. Двери эти, украшенные богатой резьбой, захватывают воображение и неизменно привлекают внимание. Издан приказ султана, согласно которому двери нельзя изымать из зданий и экспортировать с острова. Это — мудрое постановление, иначе Занзибар утратил бы свое средневековое обаяние. Не каждый понимает знаки резных дверей, символику их древних росписей. Да и большинство островитян, пожалуй, не видит теперь в этих орнаментах ничего, кроме затейливых украшений.
А ведь главная дверь старинных занзибарских построек должна была обеспечивать суеверным арабам процветание и защиту их хозяйства. Вначале появлялись украшенные резьбой двери и рамы и лишь потом — сам дом. Резьба имеет на всех домах некоторые общие элементы: лотос, розетку и финиковую пальму. Каждый из них или все сразу присутствуют в старинном оригинальном орнаменте. Повсюду на дверях можно увидеть рыбу, какую-нибудь разновидность граната или ананаса.
Ладан считался символом воды. Все остальные символы говорили о плодородии. Может быть, они были привнесены из Египта и Сирии, где поклонялись богине-рыбе. Волнистые линии также означают воду. Цепочка, вырезанная по периметру всей двери, дает представление о безопасности дома, а в наши дни напоминает о тех цепях, которые были в ходу, когда Занзибар представлял собой невольничий рынок.
Большие медные наконечники и шишки скопированы с индийских, где двери должны были выдерживать атаку боевого слона. Вот уже почти две тысячи лет с муссонами на Занзибар приезжали люди из Аравии, Индии и из портов Красного моря. Все эти иноземные влияния можно проследить по мотивам резьбы дверей в коралловом городе.
Эти великолепные двери сработали мастера — арабы и суахили. Но уже тридцать лет назад техника эта была утрачена, и, хотя индийцы пытались продолжить традицию, они значительно уступали в мастерстве своим предшественникам. Индийскую дверь сразу же распознаешь по арке, в то время как старые двери обязательно сохраняли прямоугольную форму.
Когда я в последний раз был на Занзибаре, мне предложили за тридцать фунтов купить дверь, очевидно позднюю имитацию арабской. Как я уже упоминал, подлинные старинные предметы вывозить не разрешается, хотя мне и приходилось слышать
Люди, изготовляющие двери, делали знаменитые занзибарские сундуки, которые в наши дни уже трудно найти. В конце XIX века прекрасный сундук с тяжелыми латунными накладными украшениями можно было еще купить за сорок шиллингов. В наши дни вам повезет, если вы приобретете такой сундучок за цену, всего лишь в двадцать раз превосходящую первоначальную. Арабские женщины хранили в них драгоценности. Сундук всегда имел потайное отделение, и, когда в замке поворачивался ключ, звонил колокольчик. Мне как-то предложили обнаружить тайник в сундучке, но я так и не смог этого сделать. Думаю, что тут неудачу потерпели бы даже таможенники. После моих бесплодных попыток владелец сундучка вытащил перегородку между двумя ящиками. Именно здесь находился незаметный желобок, где можно было хранить жемчужное ожерелье или драгоценности, принадлежавшие некогда целому гарему.
Такой старинный сундучок разрешается увезти с острова, если вам удастся убедить арабского торговца продать его. Но гигантские ворота, как им и положено, остаются на местах, повествуя своими украшениями всем прохожим не только о мастерах прошлого, но и о древней истории Занзибара вообще.
«Странные посудины, — сказал как-то один торговец, с которым мы сидели за столиком. — Приходят с северо-восточным муссоном, потом снова уходят, и никто толком не знает зачем».
Большие лайнеры стояли на рейде Занзибара, вырисовываясь темными тенями на малиновом фоне заката, а мимо них скользили доу, поворачивая через фордевинд к большой якорной стоянке на Малинди. Горячее, наполненное гвоздичным ароматом дыхание материкового бриза колебало их ветхие паруса. Команда пела хором какую-то старинную песню, которую вот уже две тысячи лет разносят муссоны над гладью Индийского океана.
Доу каждый год приходят из Индии, Аравии, из Персидского залива. Первые португальские мореплаватели, которые искали морской путь в Индию, обнаружили, что они пересекали океан, доходя до самого Мозамбика. Именно от арабских шкиперов Птолемей получил информацию, позволившую ему составить знаменитую карту Восточной Африки. Эти скитальцы морей веками сохраняли конструкцию своих судов. Именно на кораблях подобного типа армия Александра Македонского прошла свой путь от Карачи до Месопотамии.
Мне очень хотелось попасть на борт океанского доу, чтобы выведать его секреты. Как-то целая флотилия их стала на якорь в зеленых водах занзибарской гавани. Я пробрался на парусник, с которого столбом подымался небольшой дымок — горели дрова. В отблеске красного пламени я увидел величавого старика в зеленом тюрбане, с тонкой бородкой. Все лицо его было изборождено морщинами; он сидел, поджав ноги, и курил наргиле после вечерней трапезы. «Как мы находим дорогу? — произнес он. — Иногда это совсем легко. Мы хорошо знаем берега — предки приходили сюда из Маската за много лет до нас... Над нашей головой вселенная, набитая звездами. Мы знаем звезды жаркого сезона и звезды холодных дней. Они всегда появляются в определенных местах, и это соответствует положению корабля. Такой-то порт лежит под той звездой, такой-то остров — под этой. Если мы далеко в море, а небо закрыто тучами — не беда. Найдем сушу, когда снова появятся звезды. А ведь есть еще и солнце. Зачем компас, когда солнце укажет дорогу? Мы не спешим».
Моряки с доу — восточные викинги. Суда их, подобно древним ладьям, не имеют укрытия, за исключением небольшой высокой кормы. Они несут маленькие треугольные и большие плетеные паруса. Главная мачта слегка наклонена вперед. Меня всегда удивляло, как она выдерживает большие нагрузки: ведь весь ее старый такелаж из кокосового мочала всегда изношен. Когда видишь судно вблизи, оно производит впечатление антикварного экспоната. Лишь на немногих доу сохранилась краска. Из широких щелей между досками несет тяжелым запахом дельфиньего или рыбьего жира и известки. Бушприты некоторых доу украшены резьбой, а часто на них еще изображены и глаза, как это принято на всех китайских джонках. Грубо вырезана прямоугольная корма. Тяжелый руль, подобный тому, который, наверное, еще Ной мастерил для своего ковчега, удерживается кляпом.