Острова, не тронутые временем
Шрифт:
Я видел, как делают доу. Это длительный процесс, требующий большого искусства. У арабского плотника немного инструментов, но он мастерски владеет ими, особенно теслом. Хорошую древесину вывозят из лесов Восточной Африки. Твердые, крепкие бревна — лучший материал строителей доу. Большое доу состоит из двух корпусов, пространство между которыми заполняется известью, чтобы сделать судно водонепроницаемым. Если даже шкипер ошибется и судно налетит на коралловый риф, доу не затонет.
В некоторых доу при постройке не использовалось ни одного гвоздя. Каждая планка, каждый кусок дерева, палубные надстройки и стрингера укрепляются деревянными колышками. Этот метод и обеспечивает столь долгую жизнь судну, в котором нет ржавеющих железных элементов. Вся оснастка доу: фальшборт, румпель, крепежные планки, рангоут — массивная. Стоит только ступить на борт и посмотреть на мощный шпангоут, как сразу становится ясно, почему доу так низко сидит в воде. Да и само судно очень крепкое. Оно имеет хорошие мореходные обводы, мощную носовую часть, бимс и корму, которую не захлестывают встречные волны. Некоторые доу, которые я видел на Занзибаре, достигали не менее ста футов в длину. На них можно было пускаться в кругосветное плавание. Когда видишь судно с тугими парусами, наполненными пассатом, и изящным форштевнем, отбрасывающим белую пену изумрудного моря, оно вовсе не кажется старомодным.
И все же плавание на доу представляет собой предприятие, которое переносит нас к заре освоения океана. Эти бывалые, прошедшие горнило всевозможных приключений суда Индийского океана несут с собой запахи всех грузов, которые им когда-либо приходилось перевозить: ладана и кожи, кофе и слоновой кости, ковров и фиников, тканей, риса, губок. Все это кучами сваливается на открытой палубе, а сверху сидят пассажиры с багажом. На доу всего несколько бочек с водой, но шкиперов, похоже, это волнует мало, и они редко подходят во время плавания к большим кораблям, чтобы пополнить запасы свежей воды. А если и подойдут, то скорее чтобы попросить табака или чего-либо в этом роде.
На доу просто решается и проблема еды. Пищу готовят в железном ящике, наполовину заполненном песком. Сама же команда может, кажется, бесконечно жить на диете из занзибарских апельсинов, риса, фиников и сушеного акульего мяса. Ночью на борт попадают летающие рыбы, привлеченные светом фонарей; иногда ловят черепах, заснувших на воде.
Безмятежное существование команды никогда не нарушают такие авралы, как мытье палубы или надраивание медных частей. Арабских моряков не пугает длительность рейса. Их пословица гласит: «Не считай дней месяца, которые тебя не касаются». Каждое утро, когда солнце еще не показалось на горизонте, раздается призыв к молитве: «Аллах Акбар!». А вечером, чуть солнце коснется синей кромки воды, капитаны снова превращаются в мулл. Все поворачиваются лицом к Мекке, падают на палубу, касаясь досок лбом, и молятся на коленях, пока не будут произнесены последние слова: «Мир вам, хвала аллаху!»
У этих бесстрашных моряков своя философия. «Нет чертей, кроме тех, которые выдуманы», — говорят они. И все же циклоны год за годом уносят в пучину немало доу. Гвардафуй [168] , зловещий мыс, который еще в конце XIX века считали «неизведанным рогом Африки», имеет на своем счету целые флотилии доу. Дело в том, что конструкция судна не позволяет идти против ветра и ему не всегда удается уклониться от встречи с прибрежными скалами, особенно если они окажутся с подветренной стороны. Большинство доу по ночам не зажигает красных и зеленых навигационных огней, так что они часто становятся жертвами столкновений с пароходами. Некоторые погибают в открытом море.
168
Гвардафуй — мыс на восточной окраине полуострова Сомали. (прим. ред.)
В наши дни владельцы доу в поисках прибылей обратились к добыче жемчуга. Даже в том смешанном запахе, что витает над доу, стоящими на якоре, всегда без труда распознаешь, какое судно занимается добычей раковин. Затхлый запах разложившихся ракушек не оставишь за бортом.
Некоторые из устричных отмелей, которые разрабатываются моряками, хорошо известны; другие, напротив, лежат в лагунах малоизвестных островов, и разузнать их местонахождение непросто. Чтобы найти драгоценную раковину, используют примитивную модель «подводного глаза» — стеклянную чашу или воронку со стеклянным дном, с которой опускаются в воду.
Арабы — неплохие ныряльщики, но лучше всех ныряют сомалийцы, превосходно сложенные ловцы с развитой грудной клеткой. Они погружаются в воду обнаженными, зажав ноздри, с камнями для балласта в руках. Если в этом месте не появятся акулы, если руку пловца не захватит гигантский моллюск и если устричная отмель богата, то команде доу будет с чем появиться на жемчужном рынке Занзибара.
Так что, как это ни удивительно, старые торговые доу процветают в век турбин и теплоходов. Я как сейчас вижу перед собой этих викингов Востока. На гроте доу колышется флаг занзибарского султана, муссон перебирает своими сильными пальцами громадные квадратные паруса и направляет бег судна к гаваням далеких островов.
Глава восемнадцатая
На Маскаренах
Из Занзибара я отправился на Маскаренские острова (Реюньон, Маврикий и Родригес) [169] названные так по имени первооткрывателя Педру-ди-Машкареньянша [170] .
На Маврикии полмиллиона жителей. Это большой остров площадью более семисот квадратных миль, в его лесах обитает десять тысяч диких оленей. Однако для тех, кто решил уйти подальше от мирских тревог, Реюньон и в особенности Родригес подходят как нельзя лучше.
169
Остров Маврикий вместе с островом Родригес в Маскаренском архипелаге и островами Чагос, Кардагос-Карахес и Агалега до получения независимости 12 марта 1968 г. был колонией Великобритании. (прим. ред.)
170
Педру-ди-Машкареньянш открыл Маскаренские острова в 1507 г. (прим. ред.)
Но я не разочаровался и в знакомом мне Маврикии. Иногда создается впечатление, что вы попали во Францию XVIII века. Кого только здесь не встретишь: лондонских полицейских, китайских лавочников, рабочих-индийцев. Все темнокожие островитяне говорят на так называемом креольском наречии. Это смесь французских, голландских и английских слов, которая к тому же благодаря рабам-африканцам построена на основах грамматики банту. И, несмотря на то что Джозеф Конрад [171] пережил здесь неудачную любовь, он назвал этот сахарный остров «жемчужиной, источающей сладость для всего мира».
171
Конрад, Джозеф (настоящая фамилия — Юзеф Крженевский) (1857–1924) — английский писатель польского происхождения, автор приключенческих романов. (прим. ред.)
Порт-Луи — столица острова. Это душный восточный город, приправленный тем французским ароматом, который, видимо, никогда не покидал его с тех пор, как остров находился под французским владычеством. Полуголые индийцы сидят над чашечками с рисом, тихие китайцы в белых европейских костюмах маячат у дверей, на которых висят бумажные фонарики; по улицам ходят китаянки в черных широких брюках, с непокрытой головой. Но вот появляются отштукатуренные фасады домов — и перед вами снова Франция. Когда изящные черные лайнеры линии «Мессажери Маритим» высадят на берег своих пассажиров, Порт-Луи превращается как бы в маленький Париж.
Повсюду слышные крики муэдзинов, по улицам шествуют праздничные процессии индусов, участники которых несут огромных идолов. Китайцы, сложив руки, молятся перед изображением Конфуция.
В Духов день здесь выходят на улицы и католики. Епископ в мантии и митре возглавляет толпу темнокожих мальчиков-хористов. А там, где с флагштока резиденции губернатора свисает английский флаг, можно обнаружить и следы Британии.
Когда на машине добираешься по извилистой горной дороге из Порт-Луи в Памплемусс, временами кажется, что ты попал в Индию. Те же плодородные земли, те же земляные хижины, которые рушатся словно карточные домики, когда начинается циклон, те же перенаселенные дома. Всюду растут сахарный тростник, веерные пальмы, дыни и казуарины [172] , панданус [173] и зелено-желтые алоэ, в каждом доме бамбук. С кряжистых деревьев, подобно гигантским зеленым губкам, свешиваются плоды хлебного дерева. Лианы обвили стволы фиговых деревьев. Выше, в горах, начинаются заросли папоротников и чащи горного бамбука. Свежий воздух наполнен тяжелым запахом опавших листьев. Нетрудно понять, почему тысячи индийцев переселились в Памплемусс. Здесь все для них привычно.
172
Казуарина — очень древнее растение, безлистное, приспособленное к жизни в тропических пустынях. Родина — Австралия. (прим. ред.)
173
Панданус — род однодольных деревьев и кустарников семейства пандановых. Панданусы имеют тонкие стволы, воздушные корни-подставки и узкие листья, расположенные по густой спирали. Растут по морским побережьям, в устьях рек и в лесах. (прим. ред.)