Острова
Шрифт:
И, собрав свое имущество, врач ушел, а Хирш с Шойбле сели рядышком и стали караулить.
– Надо же, всегда такой крепкий был и вдруг упал, – сказал Хирш. – Что он тебе сказал?
– Сказал, упал, и все. А как сюда дотащился, свалился на кровать и захрапел сразу.
Хирш вздохнул и вернулся к чтению книги, а Шойбле выбрал пару журналов, принесенных из местной библиотеки. Что-то там про технический прогресс.
Так они честно просидели часа два, после чего Джек проснулся сам и, сев на кровати, принялся проверять
Хирш с Шойбле переглянулись.
– Ты как себя чувствуешь, Джек? – осторожно спросил Хирш.
– Нормально. Вот только сон приснился, как будто я ключ в операционной стащил.
– Какой ключ?
– Ну, может, и не ключ, но уж больно сон был такой – реалистичный, я и решил что-то спереть, чтобы потом проверить – сон это или не сон.
– Ну и что?
– В карманах пусто, значит, сон.
Джек откашлялся и, потянувшись, взял со стола баночку, на которой было написано: «Компот из кизиловых ягод. Двухкомпонентный».
– И ты ничего не помнишь? – спросил Шойбле.
– Про сон?
– Про то, как в туалете упал.
– В туалете упал? – переспросил Джек и замер с банкой в руках. – Когда это было?
– Два часа назад.
– Так, может, я его там выронил? Я пойду проверю!.. – Джек вскочил с койки, но Хирш остановил его, схватив за плечо.
– Стой, мы сами сходим и посмотрим, а ты посиди.
– А чего там смотреть? – возразил Шойбле. – Я когда его притащил, тут же обратно в сортир вернулся, потому что еще от столовой терпел, но на полу ничего не было. Ты чего там выронил, Джек? Ты сказал, ключи какие-то? От чего они?
Джек помолчал немного, потом откупорил компот и сказал:
– Ладно, забудьте, похоже, это сон был.
В дверь постучали.
– Входите! – разрешил Хирш.
Узкая дверца отворилась, и появился лейтенант Реми Ренатто с улыбкой до ушей и пакетиком конфет.
– Не ждали, бронеходы?
– Не ждали, – сказал Хирш, сразу вспоминая про майора эсгэбэшника. Похоже, у него будет новый повод к ним привязаться.
– Я слышал, у вас лучший чай на всем корабле, а мы вроде как недознакомились и не договорили.
– Присаживайся, Реми, – сказал Джек пододвигаясь. – Хочешь компоту?
– Нет, чай давайте, – покачал головой летчик и бросил пакетик с конфетами на стол.
Шойбле поднялся и стал шарить в узком шкафчике, организовывая чаепитие, а Хирш спросил, кивая на конфеты:
– Празднуешь чего-то?
– Чего-то! – повторил Реми и засмеялся. – Вчистую оправдан, лейтенанту Скунлаку дали втык за то, что наезжал на коллегу, то есть на меня, а еще полковник Стоун сказал, что мы теперь будем изучать применение джи-панели и в том числе хождение на сверхмаршевых скоростях.
– Поздравляем, Реми, – сказал Шойбле, садясь напротив. – Сейчас будет чай.
– А чего вы не берете кипяток в столовке?
– Кипяток в напитке столь же важная составляющая, как и заварка. Его нельзя взять где-то, его нужно сделать самому.
– Ух, как важно! Я к этому всегда проще относился.
– Ну и продолжай так относиться, – посоветовал Хирш. – Это у нас Петер с такими заморочками, а сами-то мы ребята простые.
Вскоре чай бы готов, и Шойбле начал разливать его по стаканам всем присутствующим, добавляя по паре конфет из пакета Реми.
– Да, хороший чай, – признался Реми, принимая второй стакан. – А завтра на учениях нас будут поить в кабинах химической жижей.
– У вас завтра учения? – спросил Джек.
– Не только у нас, на всех семнадцати транспортных бортах.
– Что значит – семнадцати? – не понял Хирш, отставляя свой чай.
– Ну, у нас порядковый номер – пятнадцать, а еще есть с первого по четырнадцатый и с шестнадцатого по семнадцатый.
– То есть мы не одни в десант идем? – спросил Джек, бросая на Хирша красноречивый взгляд.
– Нет, конечно, а вы разве не знали?
29
Спустя сорок минут, покачиваясь от напряжения, Реми вышел из кубрика и направился к лифту.
Вокруг била ключом жизнь, солдаты сновали по коридорам, разговаривали, смеялись. Кто-то менял сигареты на конфеты, кто-то продавал медовый сахар за пару чистых носков, но Реми чувствовал себя престарелой шлюхой, которую использовали, пригрозив ножом, и этим ножом оказалась его карьера.
«Да мне насрать на то, что ты чувствуешь, лейтенант! Одно мое слово, и пойдешь месить дерьмо в какой-нибудь захолустной провинции, где один вылет в год будет для тебя праздником!»
«Но, сэр, эти люди никакие не шпионы. Они нам не враги».
«А это, лейтенант, позволь мне решать – кто враг, а кто нет! Мне за это родина деньги платит, а тебе платит за то, чтобы исполнял приказы вышестоящих лиц, и в данный момент я являюсь для тебя вышестоящим. Твой командир Стоун в курсе».
Теперь майор Браун ждал его в самом низу, у яруса тылового обеспечения.
– Ну что? – спросил он.
– Посидели, попили чаю с вашими конфетами. Хороши, кстати, конфеты.
– Что по делу?
– Я же сказал – посидели, попили чаю. А вы ожидали, что они меня вербовать начнут?
– Ожидал, – сказал Браун и вздохнул.
– Ничего подобного. Поговорили о завтрашнем учении, они оказывается, даже не знали, что десант идет не на одном корабле, а на семнадцати.
– А ты им рассказал?!
– А не надо было?
Ответом было перекошенное от досады лицо майора Брауна, он потряс кулаками и прошипел:
– Ну почему ты такой, Ренатто? Почему ты такой?!
А через пару часов с одного из скрытых за стенной обшивкой передатчиков в тонкий, малопонятный радиосредствам эфир полетело сообщение: