Острова
Шрифт:
Становиться вспышкой Реми не хотелось. Да, он бы не прочь рискнуть, но вспышкой – нет, увольте. Он еще хотел попасть на ужин, ведь сегодня обещали омлет с грибами.
«Обожаю омлеты!» – признался себе Реми и чуть не прозевал главное:
– …ступить к самостоятельному выполнению!
– Вот это я люблю, камрады! – произнес он на открытой волне.
– Вообще-то сообщение делается для командира звена, – напомнил ему лейтенант Лумарь, конопатый командир их звена.
– Я что, не могу высказать частное мнение?
– Можешь, Реми, но лучше в сортире и шепотом.
Лейтенант Ренатто это «проглотил». Можно было дерзить полковнику Стоуну, можно было скрыто хамить Брауну, но командир звена был слишком близко, чтобы что-то не расслышать, и мог найти самый изощренный способ наказания, о котором старшие начальники даже не догадывались.
«Ты сегодня в наряде, Ренатто…»
«В каком наряде?»
«Ты что, не смотришь журнал распорядка?»
«Ой, извини… А сколько сейчас времени?»
«Четыре двадцать. До заступления на дежурство четырнадцать минут. Умыться ты успеешь…»
Вот как-то так. А кому это надо?
– Прошу прощения, командир, что будем делать? Ваши предложения, сэр?
– Ну, это… Помаленьку давай, выясняй пределы техники, я бы так сказал…
– Отлично, командир, выполняю ваш приказ, – ответил Реми и открыл крышку управления векторной тягой.
Тридцать процентов, семьдесят процентов и сто процентов. Наверное, можно было сразу рубануть и на семьдесят, но Реми решил, что за последнее время на него свалилось достаточно тумаков.
Он выбрал тягу сверхмарша в тридцать процентов и нажал кнопку, подтверждая выбор. Перехватчик начал набирать скорость, вдавливая Реми в анатомическое кресло. Впрочем, ничего особенного пока не происходило, небольшие перегрузки, показатели на панелях – в норме.
В наушниках все еще слышался голос комзвена Лумаря, а значит, можно было давить дальше.
Семьдесят процентов тяги, и подтверждение. И снова небольшие перегрузки и немного другая карта звезд, впрочем, навигатор пока еще ориентировался и не подавал сигнала тревоги.
«Ну и чего нас пугали?» – подумал Реми, смело выводя ползунок на сто процентов.
Подтверждение!
На экране появилось новое окно: «Вы действительно желаете выключить данный режим?»
– Нет, блин, пошутил просто! – возмутился Реми, еще раз вдавливая кнопку подтверждения, и опять – шлеп, перегрузки, а после перегрузок карта звездного неба… не появилась. Ни сквозь стекла кабины, ни на навигаторе, который просто отключился, Реми звезд не увидел. Хорошо хоть комзвена оставался на связи.
– Але, Лумарь, у меня тут кое-какие недоразумения… – начал вызывать Реми.
– Ну, это… Помаленьку давай, выясняй пределы техники, я бы так сказал…
– Какие пределы, Лумарь, я ни хрена не вижу! Вокруг смазанная каша! Каша смазанная!!!
Бодрое настроение покинуло Реми, он уже откровенно боялся, слыша, с каким напряжением работает автоматика кислородного снабжения. И, значит, кислород в кабине действительно превратился в азот, а вода в какой-то там камень.
– Але, Лумарь, ты меня слышишь?
– Ну, это… Помаленьку давай, выясняй пределы техники, я бы так сказал…
– Я сброшу скорость, слышишь?
– Ну, это… Помаленьку давай, выясняй пределы техники, я бы так сказал…
Наконец до Реми дошло, что в наушниках он слышит одну и ту же старую фразу командира звена, а значит, никакой связи со своими не было.
– Ладно, вас понял, – сказал он сам себе и заметил, что голос его дрожит. – Сбрасываем тягу до семидесяти процентов. Ползунок – раз… Подтверждение – два…
Он прислушался к ощущениям – ничего не изменилось, и за стеклом оставалась все та же смазанная каша – никаких звезд.
– Ну, хорошо, переводим с семидесяти до тридцати. Ползунок – раз, подтверждение – два. Ну, давай же, сволочь!
Ничего не изменилось и в этот раз, отчего Реми почувствовал, как у него сжимается тонкий кишечник. Где находился этот кишечник, он до сих пор не знал, а вот теперь чувствовал отчетливо.
31
Был полдень по судовому времени. Капитан Кворт сидел в углу трюмного кафе, которое использовалось как столовая для офицерского состава.
В этот раз на вахте стоял молодой офицер, которого взяли в рейс впервые, однако Луи за ним приглядывал, так что капитан мог без проблем выпить чашечку любимого тако.
В кафе вошли двое нороздулов из пехотной части десанта. Подошедший мугл принял у них заказ и ушел, а Кворт прикрыл глаза и посидел так с полминуты, наслаждаясь ощущениями которые давал крепкий горячий тако. Не всегда получалось вот так посидеть, вытянув ноги, обязательно что-то где-то случалось. Оно и неудивительно, судно большое и старое, тут без приключений никак.
Вскоре после пехотинцев пришли летчики – четыре нороздула и фризонтал. Они заняли большой столик возле витража, и к ним подошел другой мугл – первый был занят заказом пехотинцев.
Послышались негромкие голоса – это появилась пара нороздулов из диспетчерского пункта, который обеспечивал приданную авиацию. У летчиков все было свое – связь, тыловое обеспечение, ремонтная служба и даже служба безопасности. С одной стороны, права Кворта как капитана слегка отодвигались, но он не обижался – его дело возить, а уж чего они там между собой решают, его не касалось. Страшно было представить, чтобы они взваливали на него свои проблемы, ведь публика в десанте попадалась разная, кто-то втихую пил рингозин или курил фишку, а кто-то вез секретные донесения или вообще был какой-нибудь шпион.
Знавал Кворт одного капитана, Бублит была его фамилия, который тоже ходил на большом сухогрузе военного подчинения. Так вот этот Бублит решил наводить на судне собственные порядки – именно в десантном отсеке. Лез во все дела и случайно вляпался в какие-то международные секреты, так потом просто исчез с судна. Как будто испарился.
Три дня поискали да и списали на сумасшествие. А куда он мог деться с судна в открытом космосе? Ясное дело – только за борт. Но космическое судно – это не морское, тут за борт случайно не падают. Чтобы вытолкать тело наружу, надо очень постараться.