Островитянин
Шрифт:
Народности островов в основном были знакомы Гейлу, причем порой он встречал и шессинов. Они почти ничем не отличались от людей его племени, разве что говорили с непонятным акцентом. Почему-то он не имел большой охоты общаться с ними, хотя никто из них и не знал о его положении изгоя.
Встречались им в море другие суда. Некоторые из них сильно отличались от «Рассекающего волны». Корабли, построенные на юге, были гораздо крупнее. Однажды ранним вечером на горизонте показалось военное судно. Молк вынул из водонепроницаемого
— Посмотрим, с кем мы имеем дело… — протянул он и вскоре в недоумении опустил трубку. — Это корабль из Чины. Странно, что он забрался так далеко на север.
— Можно и мне взглянуть, — попросил Гейл.
Молк протянул ему загадочный предмет, и юноша увидел, что он состоит из двух полых трубок, одна из которых скользила внутри другой. В оба конца были вставлены стеклянные линзы, похожие на те, что в очках у менялы. Капитан объяснил ему, как правильно смотреть, и Гейл наконец увидел чиванское судно.
В морском бою этот корабль маневрирует на веслах, — пояснил Молк. — На палубе у них стоят метательные машины. Надеюсь, что он идет с дипломатической миссией. Какие-то дела между Чиной и Неввой. Может, сопровождает посольство или какую-нибудь королевскую особу.
Гейл впервые услышал слово «дипломатия», и Молк рас сказал, что короли разных стран обмениваются людьми, которые представляют их при чужеземных дворах. Он коснулся и той роли, которую играет в дипломатии устрашение — по этой причине послов часто сопровождает мощный военный корабль.
— Есть одна древняя присказка о дипломатии — я встречал ее у многих народов, — сказал Молк. — Она гласит, что, договариваясь с другими странами, следует вести доброжелательные речи, однако непременно держать наготове оружие.
Молодой воин тут же заинтересовался, только ли на море соперничают между собой державы, и узнал, что у правителей есть еще мощные сухопутные войска. Когда Молк говорил о численности армий, не в тысячи, а в десятки или даже сотни тысяч воинов, Гейлу было сложно вообразить столько людей.
У нас над одним из северных пастбищ, — промолвил Гейл, — высился холм, куда мальчишки забирались, чтобы окинуть взглядом всю равнину. С этой высоты мы могли видеть местность на много-много дней пути, а еще оттуда мы видели много тысяч голов каггов и еще больше — диких животных. Наверное, я могу сказать, что видел тогда сто тысяч живых существ. Но такое количество людей я представить не могу. И мне не понять, как все они могут найти себе пропитание, не опустошив мгновенно запасы деревни, и как ими всеми можно управлять.
Начинало смеркаться. Корабль, подгоняемый попутным ветерком, легко скользил по волнам, и ничто, кроме отдаленных зарниц, не нарушало безмятежный покой этой ночи.
— Войско на марше — это незабываемое зрелище, — сказал Молк. — Что же касается пропитания, то, если его не хватает — армия опустошает окрестные деревни. Это неизбежное зло. Потому-то короли и собирают большие войска только тогда, когда предстоит серьезная война, а после ее окончания стараются поскорее их распустить. В управлении же войском используется так называемая цепочка власти. Король, а иногда его главнокомандующий — это верховная власть, ему подчиняются генералы, под началом каждого из которых целая армия или большая ее часть, У генералов есть свои подчиненные, они командуют тысячами или сотнями воинов — и так далее до командиров отрядов, в распоряжении которых по восемь-десять человек. Приказы передаются по этой цепочке и очень быстро доходят до тех, кому они предназначены.
Гейла привел в восторг подобный порядок. Он вопросительно покосился на Кристофо.
— Ну да, обычно так оно и бывает, — кивнул старый солдат. — На маневрах, в походе или при осаде крепостей. Но во время сражения для подобных тонкостей обычно не хватает времени. Тогда приказы передаются особыми сигналами труб, барабанов или, скажем, гонгов. А искусство военачальника на поле боя заключается в том, чтобы передвигать войска в нужном направлении. Каждому человеку в такое время дать разъяснения конечно невозможно.
— И в таких сражениях завоевывают королевства? — затаив дыхание, спросил Гейл.
— Иногда, — ответил Молк. — Многие правители затевают войну для того, чтобы покорить соседа, но чаще всего бывают рады, если в конце концов им удается отстоять собственные владения. Кроме этого, сражаются и за некоторые преимущества, например, за контроль над какой-нибудь территорией или торговыми путями. Нередко все заканчивается всеобщим голодом и мором.
— А они используют друг против друга колдовство?
Молк задумался.
— Некоторые говорят, что да, — сказал он наконец. — Мало кто из королей отправляется на войну, не пройдя перед этим особый обряд, чтобы заручиться покровительством своих богов или бога — в общем, кому они там поклоняются. Если этому правителю сопутствует успех, он может заявить потом, что победил с их помощью. Но, потерпев поражение, люди все равно редко винят в этом богов. Предпочитают утверждать, что бог отказал в победе из-за чьих-то грехов или же из-за того, что не была принесена необходимая жертва. Чаще всего находят виновного, он и несет наказание.
— А разве короли не просят своих магов причинить зло врагу — наложить чары или проклятие?
— Как-то раз я был свидетелем колдовства, — сказал Кристофо. — Однажды, когда я служил в армии Неввы, мы отправились в поход в Зону. Это очень странное место. В Зоне водятся животные, которых не встретишь ни в каком ином месте, и люди там тоже необычные. Они живут в небольших деревнях среди пустыни и не общаются даже друг с другом. Многие из них утверждают, что обладают магической силой. Однажды я сам в этом убедился.